дилъ въ шлафрокѣ, рѣдко совершенно прикрывавшемъ его, сидя въ креслѣ у стола, заваленнаго въ страшномъ безпорядкѣ книгами, газетами и бумагами; въ этомъ креслѣ онъ или читалъ, или разговаривалъ со своими чиновниками, или даже и спалъ. Вставъ утромъ въ 5 часовъ, онъ обыкновенно дремалъ на этомъ стулѣ съ 11 до 3, а послѣ обѣда съ 6 до 9 часовъ, и потомъ бодро работалъ до глубокой полуночи, такъ что собственно на ночное успокоеніе ему оставалось малое очень время. Балугьянскій былъ родомъ венгерецъ[1], молодымъ человѣкомъ онъ прибылъ въ Россію и состоялъ частнымъ учителемъ нашего императора Николая. Послѣ онъ былъ профессоромъ въ петербургскомъ университетѣ, служилъ нѣкоторое время въ министерствѣ финансовъ и былъ, наконецъ, назначенъ директоромъ 2-го отдѣленія. Онъ обладалъ массою разнообразнѣйшихъ свѣдѣній, понималъ почти всѣ европейскіе языки, но хорошо не говорилъ ни на одномъ, за исключеніемъ, быть можетъ, венгерскаго. Въ особенности онъ любилъ латинскій языкъ и всѣ замѣтки и все, предназначавшееся лично для себя, онъ писалъ по латыни. Его ученость нерѣдко приводила насъ въ изумленіе. Незначительный поводъ, какой-либо мимолетный вопросъ для него, вообще любившаго учить, были достаточны, чтобы вызвать экспромтную лекцію, въ которой онъ развивалъ обширныя знанія и поучалъ насъ своими интереснѣйшими сообщеніями. Помню, напримѣръ, одну изъ его весьма ученыхъ бесѣдъ о понятіи римскаго status, когда въ одномъ изъ нашихъ засѣданій намъ пришлось опредѣлить понятіе о сословіи. Его характеръ былъ вообще достоинъ почтенія, онъ былъ совершеннымъ консерваторомъ, ревностнымъ приверженцемъ императора и врагомъ французовъ даже до смѣшнаго. Въ его консервативномъ настроеніи мы нашли хорошую поруку въ сохраненіи нашего права, такъ какъ онъ вообще былъ приверженцемъ германскаго права и строя. Въ его внѣшности заключалось нѣчто неуклюжее и неотесанное, а страстная натура вовлекала его въ нѣкоторыя непослѣдовательности. На него также дѣйствовали его жена и восьмеро дочерей, которыя, конечно, не всѣ могли быть хорошо пристроены и дѣйствовали столь вредно, что долговременнымъ сохраненіемъ своего положенія онъ обязанъ единственно личнымъ отношеніямъ, въ которыхъ онъ прежде находился къ императору. Въ послѣднее время онъ въ самомъ дѣлѣ сдѣлался неспособнымъ къ усидчивой и серьезной работѣ: всѣ многочисленныя знанія, повидимому, спутались въ его головѣ до такой степени, что его не безъ основаній стали называть опрокинутою библіотекою. Мы впослѣдствіи очень подружились съ нимъ и я всегда былъ къ нему приверженъ. Этого едва-ли можно
- ↑ Это не такъ: Балугьянскій былъ родомъ карпато-руссъ. Онъ былъ профессоромъ политическихъ наукъ въ варадской академіи, въ Венгріи, и быль вызванъ въ Россію вмѣстѣ съ Кукольникомъ, Лоди и Стойковичемъ. Прим. пер.
