Страница:Сборник материалов и статей по истории Прибалтийского края. Том 4 (1883).djvu/432

Эта страница была вычитана


то не могло не случиться, что жалованье ихъ было такъ мало, что никто не могъ жить со своей должности. О послѣдствіяхъ можно легко судить. У этой полиціи не было также кассы, чтобы щедро награждать сыщиковъ и шпіоновъ. Охотниковъ было довольно, но собаки ничего не дѣлали.

Глава XXXIX.

Чтобы еще полнѣе видѣть, какъ властители смотрѣли на эту новую полицію и употребляли ее какъ машину, разскажемъ слѣдующій случай, который еще въ свѣжей памяти у всѣхъ. У Броуна были въ Курляндіи имѣнія. Чтобы его крестьяне, пріѣзжавшіе оттуда весною сюда съ овощами, могли какъ можно раньше пріѣзжать на рынокъ, то Броунъ принудилъ городъ, конечно подъ другимъ предлогомъ, каждую весну возможно раньше наводить двинскій мостъ[1], и не разводить его до глубокой осени. Но такъ какъ это было связано съ опасностью, большими издержками и убыткомъ для города, то между нимъ и городомъ возникли пререканія, которыя всегда оканчивались громомъ и молніею. Весной 1791 года ему пришло въ голову, что эльтерманъ перевозчиковъ виноватъ въ томъ, что двинскій мостъ не былъ готовъ къ наводкѣ. Онъ поѣхалъ сейчасъ же на набережную, и велѣлъ, безъ дальнѣйшаго, своимъ полицейскимъ разложить эльтермана на землѣ и высѣчь его плетью. Это было въ воскресенье. Простолюдинъ разсердился за это, нѣкоторые русскіе ссылались на указъ Петра Великаго, по которому но воскреснымъ и праздничнымъ днямъ не должны были происходить никакія экзекуціи. Утромъ въ понедѣльникъ эльтермана опять наказали. Во вторникъ съ нимъ поступили подобнымъ же образомъ жестоко. Никто не осмѣливался защитить этого несчастнаго. Католическій духовникъ Броуна отважился наконецъ на защиту и грозилъ Броуну отказомъ въ отпущеніи грѣховъ. Если бы этого не случилось, то несчастный эльтерманъ долженъ былъ бы въ среду вытерпѣть новое наказаніе. Негодованіе и состраданія были всеобщія. Если бы при послѣднемъ жестокомъ поступкѣ между народомъ явился предводитель, то народъ пошелъ бы за нимъ. Уже поговаривали, чтобы бросить Броуна въ Двину вмѣстѣ съ коляской. ККазалось, что Броунъ самъ боялся чего то и поспѣшилъ, послѣ того какъ въ третій разъ учинилъ свою расправу, достойную паши, какъ можно скорѣе убраться съ набережной со своей коляской и плетью, которую онъ каждый разъ привозилъ самъ. Случайными образомъ на томъ мѣстѣ, гдѣ производилось это гнусное дѣло, стояло болѣе сорока иностранныхъ торговыхъ кораблей,

  1. Городъ не взималъ съ этихъ крестьянъ мостовой пошлины. Такъ великъ былъ страхъ предъ Броуномъ. Эти крестьяне хорошо зная, кому они принадлежали, были отъ того очень грубы и дерзки.