въ ратушѣ. Такъ какъ всѣ крѣпости во всемъ русскомъ государотвѣ находились прямо въ казенномъ вѣдомствѣ, и такъ какъ всегда говорилось, что здѣсь должно быть все такъ какъ въ Россіи, то думали, что городъ съ этого времени будетъ освобожденъ отъ этого бремени. Но этого не случилось: городъ долженъ былъ нести это бремя. Кромѣ того со времени еще владычества шведовъ вошло въ обычай дарить на Рождество губернатора и нѣкоторыхъ другихъ голландскими червонцами. Все это, а равно значительно повышенныя корабельныя пошлины, чрезмѣрно высокія вѣсовыя деньги за письма и вообще все обременительное для города не было уничтожено новымъ городовымъ положеніемъ. Вообще если надо было наложить на городъ какое нибудь бремя или освободить городъ отъ бремени, которое не налагалось новымъ городовымъ устроиствомъ на другіе города, тогда новаго городоваго положенія будто и не знали. Даже законы, ясно изложенные въ положеніи, не помогали, если городъ приводилъ ихъ для защиты отъ требуемыхъ налоговъ. Въ новомъ городовомъ положеніи безусловно было запрещено «обременять города произвольными налогами», и всетаки генералъ-губернаторъ принудилъ шестигласную думу поставить строительный матеріалъ для каменной гауптвахты, строившейся въ цитадели на казенной землѣ.
Когда однажды рижскій губернскій магистратъ намѣревался для противодѣйствія стѣсненіямъ обратиться, на основаніи дарованнаго ему городовымъ положеніемъ права, прямо въ сенатъ, то всетаки онъ не осмѣлился отважиться на это, такъ какъ ему дали понять съ угрозами, что нисшее присутственное мѣсто можетъ обращаться въ сенатъ только черезъ намѣстническое правленіе. Со стороны вышеупомянутаго губернскаго магистрата были слишкомъ боязливы, чтобы ссылаться на ясныя буквы закона. Если бы тутъ имѣли мужество ревельскаго городскаго головы, который жаловался на притѣсненія тамошняго губернатора и добился своего, то можетъ быть что нибудь и здѣсь пошло бы лучше. Но и тоже только можетъ быть, потому что Ревелю не завидовали и ненавидѣли его, какъ Ригу. Подобная робость была неизбѣжнымъ слѣдствіемъ новаго устройства. Если какое нибудь присутственное мѣсто осмѣливалось протестовать, то предсѣдатель его подвергался опасности быть призваннымъ къ властелинамъ и получить отъ нихъ выговоръ, даже и въ томъ случаѣ если онъ при поставленіи протеста не подавалъ своего голоса, а долженъ былъ слѣдовать большинству. Потому что на предсѣдателя присутственнаго мѣста (какъ выше приведено въ 21 гл.) смотрѣли какъ на капрала, а на членовъ (засѣдателей) того присутствія какъ на простыхъ солдатъ, и поэтому находили страннымъ, что предсѣдатель не командуетъ ими. Вообще немногіе изъ чиновниковъ чувствовали въ себѣ охоту предпринимать что нибудь для общаго блага, большая часть изъ нихъ прямо говорила, что имъ спод-
