емый и значительный барышъ естественно повелъ къ развитію роскоши, которая заставляла жителей забывать непріятности нововведеній. Всего лучше шли, однако, дѣла проживавшихъ въ Ригѣ иностранныхъ купцовъ. Кромѣ того, что они были освобождены отъ уплаты податей съ доходовъ и личныхъ налоговъ, они захватили въ свои руки, посредствомъ торговыхъ союзовъ, часть здѣшней торговли. Увеличившееся до излишества число здѣшнихъ, такъ называемыхъ торгующихъ крестьянъ, пришлось имъ какъ разъ кстати. Большая часть изъ такихъ крестьянъ, не имѣя собственнаго капитала, торговала на деньги этихъ заграничныхъ купцовъ и такимъ образомъ злоупотребляли своимъ именемъ гражданъ, для выгоды чужестранцевъ, для которыхъ они служили факторами. Нѣкоторые изъ этихъ заграничныхъ купцовъ устроивались еше удобнѣе: однаго изъ своихъ прикащиковъ они записывали въ рижскіе граждане, и поставленные внѣ стѣсненій этимъ впереди держимымъ щитомъ, они докупали товары изъ первыхъ рукъ, складывали ихъ въ амбары и спекулировали товарами. Вслѣдствіе такихъ продѣлокъ и перепродажъ, которыя они производили посредствомъ своихъ ловкихъ торговыхъ слугъ и подкупленныхъ здѣшнихъ гражданъ, разсылавшихся ими въ Польшѣ, Литвѣ, Россіи и Курляндіи, торговля крестьянъ упала и пенечная торговля совершенно ускользнула изъ рукъ бюргеровъ, несшихъ подати, а эти заграничные купцы, презиравшіе насъ въ тайнѣ по своей національной гордости, разбогатѣли такъ, что казалось, будто теперь возвратились времена 1730 годовъ, когда здѣшніе бюргеры были не что иное, какъ поднощики чужестранцевъ[1]. Эти непорядки нельзя совершенно уничтожить, по крайней мѣрѣ до тѣхъ поръ, пока неперестанутъ ложно понимать лозунгъ «торговля должна быть свободна», до тѣхъ, поръ, пока мѣстное начальство не будетъ имѣть полной власти, чтобы наказывать проступки противъ распоряженій торговаго суда и до тѣхъ поръ, пока всякій вельможа перестанетъ вмѣшиваться въ торговыя дѣла, чтобы доставлять преступнику право безнаказанности.
Многіе изъ этихъ чужестранцевъ соединились съ нѣкоторыми мѣстными ростовщиками, къ числу которыхъ присоединились двое
- ↑ Отецъ братьевъ Беренсовъ, названныхъ въ предшествовавшей замѣткѣ, былъ тогда эльтерманомъ большой гильдіи и энергично дѣйствовалъ, чтобы иностранные купцы были ограничены въ своемъ своеволіи въ торговлѣ и чтобы торгъ снова перешелъ въ руки
пришла на умъ двоимъ рижскимъ гражданамъ: здѣшній купецъ Карлъ Беренсъ принесъ жалобу императрицѣ Екатеринѣ II, что англійскіе каперы, хотя Россія была нейтральна въ англо-американской войнѣ, задерживаютъ его судна и суда другихъ рижскихъ купцовъ. Брать этого купца, ратсгерръ І. Х. Беренсъ, сочинилъ эту просьбу и въ ней намекнулъ о вооруженномъ нейтралитетѣ. Для ума, которымъ обладала государыня, этого было достаточно, чтобы понять въ чемъ дѣло. Названіе «вооруженный нейтралитетъ» принадлежитъ самой государынѣ. Прим. Экардта.
