жаніе и 10,000 руб., и за нимъ была всегдашняя недоимка. Нейендаль увѣряетъ, будто рижское городское сословное управление основывалось на „добродѣтели бюргеровъ“, но подобное мнѣніе не выдерживаетъ ни малѣйшей критики. Въ основѣ сословнаго управленія была положена вовсе не бюргерская добродѣтель, а крайнее своекорыстіе и стремленіе сохранить за бюргерами (т. е. за магистратомъ и обѣими гильдіями) во что бы то ни стало обильное кормленіе на счетъ небюргеровъ. Доступъ же въ бюргерство былъ до того затрудненъ для русскихъ и вообще для небюргеровъ, что правительствующій сенатъ вынужденъ былъ издать указъ 22 августа 1767 года (П. С. З. ном. 12967), въ которомъ было сказано, что „принятіе и умноженіе всякаго вѣрноподданнаго города способныхъ и достойныхъ мѣщанъ не состоитъ въ волѣ самаго мѣщанства или же рижскаго магистрата, но неоспоримо есть право монаршее, коего, на основаніи конфирмованныхъ правъ и привиллегій, соблюденіе положено на начальство, а посему повелѣно при принятіи въ гражданство поступать по общимъ государственнымъ законамъ“. Указъ этотъ, однакоже, плохо соблюдался, до того плохо, что русскіе купцы неоднократно приносили жалобы императрицѣ на то, что большая гильдія не принимала ихъ въ составъ рижскаго купечества; приходилось давать особыя повелѣнія: принять.
Относительно замѣтки о Броунѣ, слѣдуетъ сказать, что лифляндскимъ генералъ-губернаторомъ онъ былъ назначенъ не въ 1763 году, а 1 марта 1762 г. 4 (см. Приб. Сборн, I, 419—434). Осуждать Броуна за строгую исполнительность приказаній высшаго начальства болѣе чѣмъ странно. Тѣмъ не менѣе характеристика Броуна не лишена нѣкоторой правды.
Но прежде чѣмъ Екатерина II навязала намъ силой эту горькую чашу, вредившую нашему бюргерскому устройству, она ее позолотила снаружи. Она уничтожила у лифляндцевъ предосудительное манленное право и торжественно объявила, что черезъ введеніе намѣстничествъ лифляндскія права не только не будутъ стѣснены, напротивъ, особенно въ Ритѣ, будутъ расширены. Эта приманка — по отношенію къ городу Ригѣ это было не что иное какъ приманка — успокоила нѣкоторыхъ; нѣкоторымъ приходило на мысль, что новое сольется со старымъ и тогда можетъ выйдти что нибудь сносное. Люди, жаждущіе чиновъ и титуловъ, и ихъ жены дѣтски радовались предстоящимъ выборамъ. Случайное благосостояние, возвышенный умъ, большія умственныя способности, можетъ быть, также гордость многихъ членовъ магистрата возбуждали въ русскихъ зависть и мстительность, въ нѣкоторыхъ же нѣмцахъ стремленіе къ занятію судейскихъ должностей. Лучшая часть этихъ послѣднихъ всетаки хотѣла удержать наше старинное устройство. Одни думали, что надо подкупить вышеназваннаго врага города — а онъ былъ доступенъ подкупу —
