Господинъ генералъ-губернаторъ Броунъ.
По сообщеніямъ нашего въ Курляндіи министра Симолина, извѣстны вамъ обстоятельства дѣла приписнаго къ рижскому дворцу крестьянина Алексѣя Филипова, котораго регирунгсъ-ратъ Плетенбергъ, по случаю смертнаго убійства двухъ мужиковъ его, безвинно болѣе года содержалъ въ тюрьмѣ, а потомъ въ судѣ признанъ невиннымъ и освобожденъ. А какъ ему, Филипову, искъ свой за пропавшія тогда пожитки свои, въ разсужденіи волокить и многихъ трудностей судебныхъ, средствъ въ Курляндіи получить не токмо не надежно, но и весьма убыточно, то, апробуя представленный къ тому кратчайшій способъ, повелѣваемъ: во время пріѣзда въ Ригу съ товаромъ Плетенберговыхъ мужиковъ, коихъ посылаетъ онъ туда подъ именемъ тестя своего Виганта, отобрать у нихъ столько товару, сколько на заплату крестьянину Филипову потребно, наблюдая только при семъ, чтобъ то вѣрно и безъ посторонней корысти исполнено было. Екатерина. С.-Петербургъ, 13 марта 1764 года.
О полученіи этого рескрипта Броунъ донесъ 28 марта 1764 г., присовокупивъ: „и по оному всемилостивѣйшему соизволенію надлежащее исполнение, съ наблюденіемъ вѣрн ости, учинено быть имѣетъ“.
Всепресвѣтлѣйшая, державнѣйшая, великая государыня императрица и самодержица всероссійская, государыня всемилостивѣйшая.
Генералъ-поручикъ Фуллертонъ, не получа еще на послѣднее свое представленіе высочайшей вашего императорскаго величества въ пяти содержаніяхъ резолюціи, которая отъ 22 января всемилостивѣйше воспослѣдовала и отъ меня при пристойномъ подтвержденіи того жъ мѣсяца 28 числа къ нему отправлена, и надѣюсь, до нынѣ, онъ конечно уже оную получилъ, пишетъ ко мнѣ изъ Лондона отъ 16 и отъ 20 февраля, что въ англійскомъ флотѣ изъ первыхъ тамошнихъ капитановъ есть одинъ, называемый Дуклосъ, весьма совершеннаго достоинства. Онъ не только въ нынѣшнюю послѣднюю войну доказалъ, будучи въ море, свое искуство и особливую исправность и получилъ великую славу, но, по его знанію морской службы, сколько достоинъ быть адмираломъ, столь и способенъ къ правленію флота присутствовать въ адмиралтействѣ. Онъ же великій математикусъ, а при томъ французскій и голландскій языки такъ знаетъ, какъ бы свой природный англійскій, и словомъ заключить, воспитаніе и поведеніе доказываетъ къ безсумнѣнной надеждѣ всѣхъ добрыхъ его качествъ, о чемъ тамошняго флота адмиралъ Гордонъ письменно свидѣтельствуетъ, которое у сего всеподданнѣйше подношу. А такоже оный каиитанъ Дуклосъ чрезъ многое стараніе генералъ-поручика Фуллертона
- ↑ См. выше №№ 41 и 44.
