его чада Царевича Князя Ѳедора, мы такожде должны умрети, а монастыря Богоъ-зданныя-пещеры не отдадимъ». Бѣже яко седмый день тогда, егда преставися Царевичь Князь Іоаннъ на Москвѣ. Таже Осадный Голова, Юрья Нечаевъ и весь сигклитъ, совѣтовавъ, повелѣша отказати посланнымъ отъ Короля за ограду Старцу Тернуфію, тако зовому. Старецъ же Тернуфій оболкся въ весь иноческій чинъ Великаго Образа, показавъ главу изъ стѣннаго окна, отказа сице: «аще и предастъ насъ Господь за грѣхи наши, но должны есмы вся по Христѣ умрети въ Дому Пречистыя Богородицы, въ немъ же пріяхомъ сей Великій Ангельскій Чинъ, якоже мя единова сицева видите; тако вси мы готовы умрети за Государя нашего Царя и Великаго Князя отчину, и за святыя церкви, и за законъ Православныя нашея христіанскія вѣры; а монастыря Королю вашему не отдадимъ». Таже и вси людіе, тоже слово рекуще, съ стѣны оградные съ воплемъ дерзостне отказаша; и начаша ихъ съ стѣны стрѣляти. Они же посрамлени побѣгоша, ничтоже обрѣтше. И отъ того дни стояху Угрове и Нѣмцы около монастыря того, мѣсяца два и дній пять, стрежаху, и нѣдающе никому изъ монастыря изыйти, ни въ монастырь внити; и всячески промышляху, и угрозы кажуще, аще монастыря имъ не отдадутъ. Потомъ же по мирномъ положеніи, отъ града Пскова и отъ монастыря Печерскаго оное веліе все воинство отидоша. Слышавъ же таковое побѣжденіе Турскій Царь Амуратъ Селимовъ отъ вой, иже бяше были Турцы у Пскова, вельми посрамися, охуждая голдовника своего, Короля Польскаго, ко своимъ глаголаше: «како сей несмысленный несоодолѣ безлюдну граду Пскову, и монастырю Печерскому неимуща воя». Оніи же Туркове, иже бяху писанія, прежде бывшая во Израили чтуще, разсуждаху, царю глаголюще: «аще бы и всея вселенныя царіе пришли суть на восхищеніе граду оному и монастырю, не бы могли взяти Домъ Божій, и Избавителя и Защититедя ихъ». Сія же намъ повѣда плѣнникъ изъ Царя-града, нѣкто именемъ Козма Ляпуновъ, тогда бывшу ему въ Констентинѣ Градѣ. Прослу же монастырь Пречистыя ради Богородицы, — неизреченнаго и дивнаго Ея поможенія, и заступленія, — во всю Скиѳскую страну, и въ Нѣмецкіе Островы, по Варяжскому морю, аже и до Рима, — паче же и до Царя Града. Сами они безстудніи Латынове, укоризну себѣ износяще, глаголаху: «како онъ малый градецъ (крѣпость Печорскаго монастыря), межъ горъ стоящъ, и воя храбрыя не имѣя въ себѣ, токмо Мнихи и простіе людіе, поселяне зъ жены, — а надъ ними учиненна Старѣйшыною къ ополченію Юрья именемъ, родомъ Нечаева, млада суща и мала возрастомъ; и сего невозмогохомъ одолѣти; но всуе трудихомся противъ невидимаго небеснаго Царя воинствъ». Обаче же и ину отъ нихъ повѣсть слышахомъ: вопрошаху ины воини у бывшихъ у Печерскаго монастыря воиновъ: «пане, гдѣ былъ еси — подъ замкомъ»? Онъ же отвѣща: «мѣшкахъ
