все твердилъ, что онъ причиною его смерти, что на страшномъ судѣ Христовомъ онъ призоветъ его къ отвѣту. Тогда канцлеръ прослезился, слезы потекли по его щекамъ и онъ именемъ Господа Бога заклиналъ Зборовскаго извинить и простить ему, ибо то былъ королевскій приказъ. Наконецъ Зборовскій отвѣтилъ, что, если ужь онъ просить ради Создателя, то прощаетъ ему, но на ономъ страшномъ судѣ пусть канцлеръ запасется хорошими ораторомъ, и адвокатами, ибо онъ будетъ взывать къ Господу Богу о мщеніи. Онъ потребовалъ духовника. Къ нему допустили католическаго ксендза, который былъ нѣсколько пьянъ и началъ вдаваться съ нимъ въ диспуты. Вслѣдствіе этого Зборовскій не захотѣлъ исповѣдываться, но всю ночь пролежалъ на землѣ, оплакивая свой грѣхъ, такъ что весь полъ омочилъ своими слезами. Раннимъ утромъ у малыхъ дверецъ замка его казнили въ тайнѣ.
Этотъ процессъ Зборовскаго произвелъ сильное раздраженіе не только между друзьями его, но и во всей Польшѣ. Выше было сказано, что сеймъ 1582 г. разошелся, ничего не порѣшивъ, ибо послы никакъ не соглашались допускать, чтобы король могъ судить дворянина безъ приговора трибунала и государственныхъ чиновъ и изменять шляхетскія привиллегіи.
Незадолго предъ Троицею въ этомъ году въ Варшаву прибыли московитскіе послы въ траурныхъ одѣяніяхъ. Они сообщили вѣрное извѣстіе, что великій князь Іоаннъ Васильевичъ умеръ 20 марта; и передали королю два письма, одно отъ великаго князя, а другое отъ польскаго посланника. Эти письма гласили слѣдующее:
Ѳеодоръ Іоанновичъ, великій князь всея Руси, владимірскій, московскій, новгородскій, царь казанскій и астраханскій и т. д. великій князь смоленскій, ливонскій и всея Сибири и пр. брату нашему, великому князю Стефану. Посылаемъ къ тебѣ, братъ нашъ король Стефанъ, посла нашего Андрея Яковъ-кира Измайлова, и что онъ тебѣ устно скажетъ, можешь ему смѣло вѣрить. Дано въ нашемъ замкѣ нашего княжества московскаго 9 апрѣля 1584 г.
Другое письмо было слѣдующаго содержанія:
Послалъ ты къ нашему блаженной памяти родителю посла твоего Льва Сапѣгу, поелику же родитель нашъ не былъ уже въ живыхъ и твой посолъ уже не нашелъ его, потому онъ и не хотѣлъ объявлять намъ своего посольства за неимѣніемъ отъ тебя на то приказа, а сказалъ своему приставу, чтобы онъ привелъ его къ боярамъ, съ которыми онъ имѣетъ переговорить нѣчто. Когда мы узнали отъ нашихъ бояръ о желаніи твоего посла, то и согласились на оное, чтобы онъ въ нашемъ замкѣ видался съ ними. Посолъ твой съ нашимъ бояриномъ княземъ Ѳедоромъ Михайловичемъ Трубецкимъ (Trubicum) и другими переговаривалъ и заявилъ, что онъ тебя, нашего брата, къ родителю нашему, великому князю московскому, послалъ по важ-
