Когда послѣдніе послы стали вести въ Москвѣ переговоры съ великимъ княземъ, дѣло будто бы пошло на ладъ, онъ будто бы хотѣлъ заключить миръ за 60,000 талеровъ и взять деньги, но какъ разъ въ то время, когда шли переговоры, къ нему приходитъ грамота за грамотой, извѣщавшія, что его войска одержали знаменитую победу въ Ливоніи — взяли Нарву и Нейгаузъ, онъ (великій князь) тогда уже не хотѣлъ никоимъ образомъ брать деньги, а рѣшился удержать за собой Нарву и Нейгаузъ, которые онъ взялъ уже мечемъ. Такъ какъ послы на подобную уступку никакъ не могли согласиться потому онъ, отославъ обратно пословъ, которые такъ таки опять ничего не добились, продолжалъ войну; пошелъ на Киримпе и взялъ его.
Тогда магистръ Фюрстенбергъ со своимъ войскомъ направился къ Валку и оставилъ добраго епископа въ большомъ затрудненіи. Московитъ же двинулся съ тяжелыми орудіями къ городу Дерпту, постоянно посылая изъ Пскова по водѣ и по сушѣ подкрѣпленія своимъ войскамъ и народомъ и тяжелыми орудіями, порохомъ, свинцомъ и всякими съѣстными припасами, выстроилъ два шанца и сталъ обстреливать городъ. Какъ только дворяне увидѣли это, то въ ночное время вышли изъ города и покинули своего господина, епископа дерптскаго, на произволъ судьбы. Тогда магистратъ послалъ къ епископу сказать, что имъ извѣстно объ отступленіи магистра Фюрстенберга, они знаютъ также, что дворяне уѣхали и покинули ихъ и епископа въ нуждѣ, они слишкомъ слабы, чтобы защищать такую большую крепость, потому что, какъ то знаетъ его высокодостойная милость, въ прошлогоднее сильное моровое повѣтріе не только много молодыхъ бюргеровъ, но и изъ тѣхъ 200 солдатъ, которые были у нихъ, многіе перемерли; они готовы при его княжеской и высокодостойной милости защищать свою честь, себя и имущество, какъ то приличествуетъ вѣрнымъ подданымъ, но теперь видятъ, что день и ночь бодрствовать имъ будетъ уже скоро невозможно, а потому просятъ епископа написать отъ нихъ магистру, подробно донести о состояніи и нуждахъ города и просить о помощи и войскѣ, въ противномъ случаѣ они должны скоро ожидать весьма печальной перемѣны. Они наняли уже двухъ крестьянъ, которые согласны отправиться гонцами; крестьяне эти переберутся ночью на лодкѣ черезъ рѣчку, а потомъ пройдутъ лѣсомъ.
Тогда отвѣчалъ имъ добрый, благочестивый епископъ съ опечаленнымъ духомъ, такъ: «Любезные мои подданные, мы нисколько не сомнѣваемся въ вѣрности къ намъ магистрата и общины, и благодаримъ за вашу готовность помочь намъ въ нуждѣ: видно того хотѣлъ уже Богъ, чтобы мы пережили такой день, да будетъ на то Его святая воля; но мы должны винить въ томъ наше рыцарство и дворянство, которые въ столь большой нуждѣ насъ противъ всякой справедливости покидаютъ и уѣзжаютъ; теперь мы находится въ слишкомъ
