пора, которымъ можно было бы срубить хоть полѣно топлива. Оттого они распухли какъ колоды; всѣ хаты, деревни, дороги, по которымъ шли войска, были полны трупами мужчинъ, женщинъ и дѣтей, такъ какъ ни собаки при дорогѣ, ни птицы небесныя, ни дикіе звѣри не могли жрать всѣхъ труповъ, а когда маркитанты встрѣчали кучки народа изъ 15, 20, 30 чел. и спрашивали ихъ, куда они идутъ, то они отвѣчали: въ Ригу, въ Ригу! Когда же купцы замѣчали имъ, что невозможно, чтобы они всѣ могли тамъ прокормиться, то они отвѣчали, что имъ вѣдь все равно, гдѣ ихъ уложитъ голодъ; имъ было и то уже утѣшеніемъ, чтобы быть похороненными въ Ригѣ, такъ какъ иначе они должны были быть сожраны псами и волками.
Въ имѣніи Фрица Крюднера одинъ крестьянинъ вышелъ изъ своей хаты, заперевъ въ ней своихъ дѣтей, чтобы не видѣть, какъ они погибаютъ, взялъ одного ребенка за руку и ушелъ, чтобы тотъ не видѣлъ, какъ умрутъ остальныя дѣти. Гдѣ же смерть настигла его съ этимъ однимъ ребенкомъ — я не знаю.
Въ Зонцельскомъ имѣніи при дорогѣ лежала мертвая лошадь. Тогда одинъ крестьянинъ хотѣлъ привезти ее къ себѣ въ пищу для себя и своихъ и для этого одолжилъ отъ другого крестьянина его лошадь. Но въ то время какъ онъ взвалилъ мертвую лошадь на сани, вдругъ настигаетъ его какой то безжалостный солдатъ и выпрягаетъ одолженную лошадь изъ саней.
Въ Роопскомъ округѣ достойный довѣрія человѣкъ видѣлъ, какъ пять человѣкъ лежали при дорогѣ вокругъ мертвой лошади и, такъ какъ у нихъ не было ножа, рвали ее зубами.
Въ лемзальскомъ укрѣпленіи у одного сапожника сгорѣла по его неосторожности хата и самъ онъ въ ней закоптѣлъ и изжарился, тогда голодные люди объѣли у трупа этого сапожника ноги и руки. Въ Берзонскомъ имѣніи 16 человѣкъ до такой степени были одолѣны голодомъ, что одного человѣка убили, раздѣлили между собой и съѣли.
Въ Гониггофѣ, одномъ изъ имѣній помѣщиковъ Дона, изголодавшійся нѣмецкій парень лежалъ надъ мертвою лошадью и отрывалъ мясо зубами.
Одинъ крестьянинъ убилъ и сварилъ свою собственную жену, а ея брата затѣмъ пригласилъ къ себѣ въ гости, который отъ ужаса и трепета, когда услышалъ это, закололъ себя. А еще одинъ крестьянинъ задушилъ и съѣлъ своихъ трехъ дѣтей, и этотъ голодъ, когда люди съѣдали свои собственный испражненія, объѣдали свои руки и ноги, продолжался до 1603 г.
4 марта въ Дерптѣ одинъ крестьянинъ публично на рынкѣ сжарилъ и съѣлъ человѣческую руку. Другой изголодавшійся шведскій солдатъ отрывалъ зубами мясо отъ своей правой руки и мясо поѣдалъ.
