нулся, вскочилъ, сѣлъ на лавкѣ и сказалъ: „Батюшки, прошелъ, прошелъ и тутъ же сталъ говорить обыкновеннымъ голосомъ. Давъ совѣтъ ему и женѣ, чтобы поить его мятою и давать той микстуры, которую онъ составилъ изъ деревяннаго масла, докторъ и я возвратились ко мнѣ въ квартиру. Поужинавъ, докторъ ночью отправился въ Камышинъ. Онъ сказалъ мнѣ, что ему такими средствами пришлось другаго человѣка спасти, только съ тою разницею, что прежде женщина подавилась рыбною косточкою, и онъ ударилъ ее не плетью, а въ зашеину: отъ потрясенія, при внезапномъ ударѣ, кость прошла. На третій день Рождества мужикъ съ женою приходятъ ко мнѣ и, по обыкновенію, поклонившись мнѣ въ ноги, благодарятъ, что я уговорилъ доктора подать ему пособіе, а то померъ бы: горло и лицо уже опухли. Крестьянинъ былъ очень богатъ: у него было малолѣтнихъ трое дѣтей; онъ держалъ у себя пять работниковъ. Спустя нѣсколько времени, при свиданіи, докторъ разсказалъ мнѣ, что этотъ мужикъ пріѣзжалъ къ нему въ Царицынъ, подарилъ ему 100 рублей ассигнаціями, большую сумму по тому времени, за спасеніе его жизни и отвѣсилъ ему нѣсколько земныхъ поклоновъ.
На первый день Рождества пришелъ ко мнѣ священникъ съ причтомъ, съ крестомъ и святою водою. Я оставилъ ихъ у себя закусить. Священникъ, почтенный старикъ, Кинарейкинъ, сталъ извиняться, что когда я его приглашалъ съ метриками, его не было дома: уѣзжалъ съ требами въ другую деревню его прихода, за Волгой, и притомъ разсказалъ съ ужасомъ, что въ той деревнѣ по ночамъ ходитъ оборотень, который такъ напугалъ народъ, что боятся ночью на дворъ выйдти: даже очередные караульщики не идутъ въ караулъ. Оборотень ходитъ въ бѣломъ саванѣ, на равнѣ съ крышею: то хрюкаетъ по свинячьи, то коровой реветъ, то лаетъ по собачьи и воетъ. За нимъ всѣ собаки по всему селу воютъ. Съ такимъ страхомъ и ужасомъ разсказывалъ это священникъ, что всякаго простолюдина въ трепетъ приводилъ. Я смѣтилъ, что это шалости молодыхъ людей. Въ то время въ Царицынскомъ Заволжьѣ была партія московскихъ землемѣровъ межевой канцеляріи которые приводили въ извѣстность земли. Я съ ними при разъѣздахъ по селамъ познакомился. Они мнѣ разсказывали о простотѣ, добродушіи и суевѣріи крестьянъ, которыхъ можно было увѣрить, что въ скрипкѣ, на которой они играли, сидитъ чертъ и распѣваетъ разными голосами: въ особенности женскій полъ вѣрилъ всему вообще.
