лалъ строгое предписаніе ему. Ищейкинъ донесъ, что пожарные инструменты ни куда негодились: двѣ бочки ветхія, на нихъ по три или четыре, обруча; телѣги, на которыхъ стояли бочки, съ разломанными колесами; два три багра съ маленькими желѣзными крючьями; лѣстница съ разломанными ступенями. Хотя онъ просилъ думу объ исправленіи этихъ инструментовъ, но она о томъ не позаботилась. „Хорошо, ваше превосходительство, воры сдѣлали, что раскрали никуда негодящiйся инструментъ, писалъ въ донесеніи Ищейкинъ, дурно только то, что не украли самаго голову Туркина, такъ какъ всякій другой голова озаботился бы устройствомъ лучшаго инструмента“. Губернаторъ обязалъ думу обратить вниманіе на устройство пожарнаго обоза. Ищейкинъ въ Балашовѣ впослѣдствіи съ ума сошелъ, былъ привезенъ въ Саратовъ и умеръ въ домѣ умалишенныхъ.
За болѣзнію полицеймейстера Васильева, правилъ его должность приставъ Скворцовъ: онъ постоянно находился при Ф. Л., пользуясь его расположеніемъ. Въ 1833 году 19 февраля, Ф. Л., по случаю своихъ имянинъ, давалъ балъ въ домѣ благороднаго собранія. На балъ было приглашено все саратовское общество, участвовали и мы, чиновники канцеляріи. Всѣ наблюденія за распорядкомъ и прислугою внутри дома и двора лежали на обязанности Скворцова. Онъ очень часто вертѣлся въ танцовальной залѣ, въ другихъ комнатахъ, выходилъ въ переднія и на дворъ смотрѣть. Замѣтно было въ немъ что-то меланхолическое. Онъ ничего не говорилъ, тогда какъ любилъ говорить и разсказать что-нибудь смѣшное, имъ случайно встрѣченное. Балъ продолжался до 4-хъ час. утра, и онъ все былъ здѣсь до послѣдней минуты: за ужиномъ присѣлъ около насъ, канцелярск. чиновниковъ, сидѣвшихъ за особымъ столомъ. Въ залѣ было поставлено нѣсколько ломберныхъ столовъ, на четыре и на шесть персонъ; въ гостинной былъ общій столъ преимущественно для дамъ и почетныхъ особъ. Такъ какъ при губернаторѣ мы были свои, то и распоряжались угощеніями, приглашая Скворцова ужинать и выпить вина. Онъ отвѣчалъ на наши приглашенія отрывисто: „не хочу“ Мы не обратили на его угрюмость особеннаго вниманія. На другой день послѣ бала, 20 февраля, онъ, принявши рапорты отъ частныхъ приставовъ, часовъ въ 10 утра выѣхалъ изъ дома къ губернатору съ утреннимъ рапортомъ; но выѣзжая, сказалъ кучеру, чтобы онъ ѣхалъ на Волгу. По пріѣздѣ туда, сталъ осматривать проруби. Пройдя нѣсколько прорубей и увидя, что у одной стоитъ рабочій, сказалъ ему: „попробуй-ка, глубоко-ли“? Тотъ опустилъ лопату, бывшую у него въ
