полиціи оставшійся послѣ такого-то арестанта „сѣрый меринъ, съ телѣгою со всею упряжью проданы съ торговъ вмѣстѣ съ городскимъ головою и стряпчимъ, и вырученныя деньги отосланы въ приказъ общественнаго призрѣнія“. Губернаторъ потребовалъ объясненія отъ полиціи противъ этого ея донесенія. Онъ писалъ, что удивляется, по какому случаю полиція продала съ торговъ городскаго голову и стряпчаго. Когда полиція донесла объ ошибкѣ въ выраженіи, то Ф. Л. приказалъ письмоводителя выдержать подъ арестомъ трое сутокъ...
Полиц. Васильевъ былъ ужасный формалистъ. Отказываясь отъ исправленія своей должности за болѣзнію, онъ часто испрашивалъ разрѣшеніе губернатора о дозволеніи ему выѣзжать за городъ не далѣе пяти верстъ. Какъ-то разъ привелось управлять губернію вицегубернатору Матвѣю Матвѣевичу Муромцеву. Часовъ въ 10 утра М. М., будучи еще не одѣтъ, въ халатѣ, туфляхъ и въ ермолкѣ, съ длиннымъ чубукомъ въ рукахъ, ходилъ взадъ и впередъ изъ гостинной въ залъ. Васильевъ пріѣзжаетъ съ утреннимъ рапортомъ. Муромцевъ, увидавъ его, остановился; Васильевъ подходитъ къ нему и, подавая руку, говоритъ: „Здравствуйте, М. М.; какъ ваше здоровье“? Муромцевъ отвернулся, одѣлся и вышелъ въ залъ. Васильевъ, ставъ въ должную позицію, сказалъ: „честь имѣю донести, что въ Саратовѣ все обстоитъ благополучно“ — и, вручивъ ему рапортъ, уѣхалъ. Въ Саратовѣ были слухи, будто-бы Васильевъ былъ побочный сынъ графа Орлова-Денисова и отъ него получалъ опредѣленное содержаніе, потому что на 200 руб. пенсіона не могъ жить безбѣдно; а онъ еще многимъ бѣднымъ помогалъ: даже свои вещи отсылалъ для залога, если не имѣлъ у себя денегъ, чтобы помочь просящему въ нуждѣ. Онъ въ то время имѣлъ лѣтъ 40, былъ весьма пріятной наружности, чрезвычайно бѣлъ, блондинъ, глаза большіе, голубые, говорилъ тихо, рѣзко и мало, будто бы все о чемъ-то думалъ.
Балашовскимъ городничимъ во время Переверзева былъ В. К. Ищейкинъ, бывшій при губернаторѣ Панчулидзевѣ нѣсколько лѣтъ въ Саратовѣ полицеймейстеромъ и оставившій по себѣ память устройствомъ пожарной команды. Онъ былъ долго подъ судомъ и по оправданіи былъ опредѣленъ по ходатайству князя Голицына балашовскимъ городничимъ. Однажды балашовская дума донесла губернатору, что пожарные инструменты, стоявшіе на площади подъ сараемъ, всѣ раскрадены и что хотя дума просила городничаго о разысканіи ихъ, но онъ не оказалъ въ этомъ никакого содѣйствія, а потому просила губернатора обязать его къ исполненію требованія думы. Губернаторъ сдѣ-
