особа. Губернаторъ сталъ съ нею говорить обыкновеннымъ голосомъ. Тутъ Струковъ только убѣдился, что Переверзевъ вовсе не глухъ, и сталъ извиняться предъ нимъ въ громкомъ его разговорѣ, всѣ вину сваливъ на Барышникова.
Надъ этою выдумкою Барышникова долго смѣялись и много было объ этомъ говору но Саратову. Струковъ отъ губернатора заѣхалъ въ канцелярію, побранилъ Барышникова, какъ дворянина его уѣзда, обѣщая во время дворянской баллотировки положить ему 25 черныхъ шаровъ.
Когда бывали маскарады, то Фед. Лукичъ и Вѣра Александровна принимали участіе въ общемъ удовольствіи публики, совѣтовали близкимъ къ нимъ чиновникамъ канцеляріи, кому какъ замаскироваться, иногда дѣлали на это отъ себя издержки. Разъ для осьми человѣкъ, по желанію Ф. Л., были пошиты костюмы иностранныхъ матросовъ: бѣлые шаровары, синіе куртки и такія-же фуражки, обшитые позументомъ, весьма красивыя. Когда одѣтые матросами вошли въ залъ маскарада, то публика была въ большомъ восхищеніи, въ особенности дѣвицы, радовавшіяся тому, что было съ кѣмъ потанцовать.
Ф. Л. любилъ покутить съ избранными и близкими къ нему лицами, послѣ того, какъ оканчивался въ собраніи балъ и всѣ разъѣзжались. Тутъ кутили во всю, какъ душѣ было угодно, скинувъ съ себя фраки, сидя на полу, на коврахъ, окруженные бутылками и стаканами. Бъ этой бесѣдѣ часто былъ изъ канцеляріи Чекмаревъ, котораго Ф. Л. любилъ и уважалъ. Ф. Л. пилъ одно шампанское, другихъ винъ вовсе не пилъ; только съ чаемъ по утру и вечеромъ пилъ еще кизлярку, водку кавказскаго издѣлія, которая тогда была въ большомъ употребленіи; ее онъ пилъ стаканами, по три, по четыре. Гдѣ бы ни былъ Переверзевъ на обѣдахъ и ужинахъ подлѣ его прибора стояла бутылка шампанскаго и стаканъ, и часто смѣнялась одна опустошенная другою новою. Чѣмъ Переверзевъ былъ пьянѣе, тѣмъ дѣлался умнѣе, разговорчивѣе; анекдоты одинъ за другимъ такъ и сыпались... Но какъ бы ни былъ пьянъ, по пріѣздѣ домой. Ф. Л. шелъ въ кабинетъ, вынималъ изъ портфелей бумаги, заготовляемыя въ продолженіи дня въ канцеляріи и по губернскому правленію, и не засыпалъ, пока ихъ всѣ не подписывалъ, пересмотрѣвъ и переправивъ.
При Переверзевѣ былъ открытъ нѣмецкій клубъ для средняго класса саратовскаго общества, гдѣ участвовали чиновники всѣхъ вѣдомствъ, мелкое дворянство съ своими семействами, купеческіе сынки, которымъ недоступно было участіе въ благородномъ собраніи.
