властей, но каждая область не станетъ, благодаря этому, активной моральной средой. Административныхъ мѣръ недостаточно, чтобъ достигнуть подобнаго результата, да и результатъ этотъ самъ по себѣ и невозможенъ, и нежелателенъ.
Единственная децентрализація, которая не разбивала бы національнаго единства и въ то же время позволила бы увеличить число центровъ общей жизни, это та, которую можно было бы назвать профессіональной децентрализаціей. Такъ какъ каждый изъ этихъ центровъ былъ бы очагомъ лишь одной спеціальной и ограниченной сферы дѣятельности, то они были бы неотдѣлимы одинъ отъ другого, и индивидъ могъ бы поэтому привязаться къ одному изъ нихъ, не порывая своей солидарности съ цѣлымъ. Соціальная жизнь только тогда можетъ дѣлиться, сохраняя единство, когда каждое изъ этихъ подраздѣленій представляетъ особую функцію. Это поняли тѣ писатели и государственные люди—и число ихъ все увеличивается[1]—которые хотѣли бы сдѣлать профессіональную группу базой нашей политической организаціи, т. е. раздѣлить избирательную коллегію не по территоріальнымъ округамъ, а по корпораціямъ. Но только для этого надо прежде всего организовать корпорацію. Надо, чтобъ она была чѣмъ-то бо̀льшимъ, чѣмъ простое собраніе индивидовъ, которые встрѣчаются въ день выборовъ, не имѣя между собою ничего общаго. Она только тогда будетъ въ состояніи исполнять предназначаемую ей роль, когда перестанетъ быть условнымъ, временнымъ соединеніемъ и сдѣлается опредѣленнымъ институтомъ, коллективной личностью, имѣющей свои нравы и свои обязанности, свое единство. Великая трудность задачи не въ томъ состоитъ, чтобы постановить декретомъ, что представители будутъ избираться по профессіямъ и что ихъ приходится столько-то на долю каждой
- ↑ См. объ этомъ Benoist, L’organisation du suffrage universel, въ Revue des Deux-Mondes, 1886.
