видитъ надъ собою ничего, съ чѣмъ онъ былъ бы связанъ. Освободить его отъ всякаго соціальнаго давленія—значитъ предоставить его самому себѣ и деморализовать его. Таковы двѣ основныя черты нашего моральнаго состоянія. Въ то время, какъ государство бухнетъ и гипертрофируется, чтобы прочно охватить индивидовъ, и не достигаетъ этого, индивиды, ничѣмъ между собою не связанные, катятся другъ черезъ друга, какъ молекулы жидкости, не встрѣчая никакого центра силъ, который бы ихъ удержалъ, прикрѣпилъ, организовалъ.
Отъ времени до времени, чтобы помочь злу, предлагаютъ возвратить локальнымъ группамъ нѣкоторую долю ихъ былой автономіи,—это называютъ децентрализировать. Но единственной истинно-полезной децентрализаціей будетъ лишь такая, которая произведетъ въ то же время наибольшую концентрацію соціальныхъ силъ. Не ослабляя узъ, которыя привязываютъ каждую часть общества къ государству, надо создать моральныя власти, которыя оказывали бы на толпу индивидовъ вліяніе, какого государство не имѣетъ. Но въ настоящее время ни коммуна, ни департаментъ не имѣютъ въ нашихъ глазахъ достаточно авторитета, чтобъ оказывать подобное вліяніе; мы видимъ въ нихъ только условныя этикетки, лишенныя всякаго значенія. Вообще говоря, мы предпочитаемъ, конечно, жить тамъ, гдѣ родились и выросли. Но мѣстныхъ отечествъ больше нѣтъ и быть не можетъ. Общая жизнь страны, окончательно объединенная, не допускаетъ подобнаго разсѣянія. Можно жалѣть о томъ, чего нѣтъ, но эти сожалѣнія тщетны. Нельзя искусственно воскресить духъ партикуляризма, который не имѣетъ больше почвы. Можно еще при помощи какихъ-нибудь остроумныхъ комбинацій улучшить функціонированіе правительственной машины, но этимъ путемъ немыслимо измѣнить моральную основу общества. Можетъ быть, удастся нѣсколько облегчить министерства, слишкомъ заваленныя работой, доставить нѣсколько больше матеріала для дѣятельности мѣстныхъ
