разрѣшаетъ, но государство игнорируетъ, и чтобы она стала опредѣленнымъ и признаннымъ органомъ нашей общественной жизни. Нѣтъ необходимости сдѣлать ее обязательной, но важно—организовать ее такъ, чтобы она могла играть соціальную роль, а не просто выражать различныя комбинаціи частныхъ интересовъ. Это не все. Чтобъ группа не была пустой формой, надо заронить въ нее сѣмена жизни, которыя могутъ въ ней развиваться. Чтобы она не была простой этикеткой, нужно возложить на нее опредѣленныя функціи, и есть такія функціи, которыя она можетъ выполнять лучше всякой другой группы.
Въ настоящее время европейскія общества стоятъ передъ альтернативой: оставить профессіональную жизнь безъ регламентаціи или же регламентировать ее при помощи государства, такъ какъ нѣтъ другой правильной власти, которая могла бы играть роль регулятора. Но государство стоитъ слишкомъ далеко отъ этихъ сложныхъ явленій, чтобы оно умѣло найти для каждаго изъ нихъ соотвѣтственную спеціальную форму. Это тяжелая машина, которая годится только для общихъ и простыхъ работъ. Ея всегда однообразная дѣятельность не можетъ приспособляться къ безконечному разнообразію частныхъ обстоятельствъ. Она поневолѣ все придавливаетъ и нивеллируетъ. Но съ другой стороны, мы живо чувствуемъ, что нельзя оставлять въ неорганизованномъ видѣ всю ту жизнь, которая проложила себѣ путь въ профессіональныхъ союзахъ. Вотъ почему путемъ безконечныхъ колебаній мы по очереди переходимъ отъ авторитарной регламентаціи, которая безсильна вслѣдствіе своей чрезвычайной прямолинейности, къ систематическому невмѣшательству, которое не можетъ долго продолжаться въ виду порождаемой имъ анархіи. Идетъ ли рѣчь о длинѣ рабочаго дня, о гигіенѣ, о заработной платѣ, о сберегательныхъ, страховыхъ или филантропическихъ учрежденіяхъ, повсюду добрая воля наталкиватся на то же затрудненіе. Какъ только пытаются установить какія-нибудь правила, они оказываются непримѣнимыми на
