такъ неразрывно связаны съ нашимъ существованіемъ, и наша жизнь, поэтому, должна найти для себя другой смыслъ. Такъ какъ наши дѣти меньше живутъ съ нами, то намъ необходимо связать свои мысли и поступки съ другими объектами.
И прежде всего это періодическое разсѣяніе сводитъ на нѣтъ семью, какъ коллективъ. Нѣкогда семейное общество представляло не простое собраніе лицъ, объединенныхъ узами взаимной привязанности,—это было въ то же время группа въ ея абстрактномъ и безличномъ единствѣ. Это было наслѣдственное имя, связанное съ цѣлымъ рядомъ воспоминаній, съ фамильнымъ домомъ, съ землею предковъ, съ изстари установившимся положеніемъ и репутаціей. Все это исчезаетъ понемногу. Общество, которое каждую минуту распадается, чтобъ вновь образоваться въ другомъ мѣстѣ, въ совершенно новыхъ условіяхъ и изъ совершенно иныхъ элементовъ, не имѣетъ достаточно преемственности, чтобъ пріобрѣсти собственную физіономію, чтобъ создать собственную исторію, къ которой его члены могли бы быть привязаны. Если люди не замѣнятъ чѣмъ-нибудь эту старую цѣль своей дѣятельности, по мѣрѣ того какъ она отъ нихъ уходитъ, то необходимо образуется большая пустота въ ихъ жизни.
Эта причина усиливаетъ самоубійство не только женатыхъ, но и холостяковъ, такъ какъ подобное состояніе семьи заставляетъ молодыхъ людей покидать родную семью раньше, чѣмъ они въ состояніи основать собственную. Отчасти по этой причинѣ, все больше растетъ число одинокихъ людей, и мы видѣли, что подобное одиночество усиливаетъ наклонность къ самоубійству. И однако, ничто не можетъ остановить этого движенія. Въ старое время, когда каждая мѣстная среда была болѣе или менѣе замкнута для другихъ, благодаря обычаямъ, традиціямъ, отсутствію путей сообщенія,—каждое поколѣніе поневолѣ оставалось на родныхъ мѣстахъ или, въ крайнемъ случаѣ, не далеко отъ нихъ уходило. Но по мѣрѣ того, какъ эти барьеры
