бы малоосновательна; ибо эта эпидемія самоубійствъ длилась лишь извѣстный періодъ, тогда какъ римская культура была долговѣчнѣе. Христіанское общество не только подобрало себѣ лучшіе плоды, но съ XVI столѣтія, послѣ изобрѣтенія книгопечатанія, послѣ эпохи Возрожденія и Реформаціи, это общество на много превзошло самый высокій уровень, какой только былъ достигнутъ античнымъ міромъ. И однако, до 18-го столѣтія замѣчалось лишь слабое развитіе самоубійствъ. Слѣдовательно, вовсе не было необходимости въ томъ, чтобы во имя прогресса проливалось столько крови, ибо плоды этого прогресса могли быть сохранены и даже превзойдены, не производя столь человѣкоубійственнаго вліянія. Но въ такомъ случаѣ, вѣдь возможно, что и теперь совершается то же самое, что шествіе впередъ нашей цивилизаціи и развитіе самоубійства не связаны логически между собой и что, слѣдовательно, можно задержать послѣднее, не останавливая въ то же время перваго. Къ тому же, мы видѣли, что самоубійство встрѣчается, начиная съ первыхъ этаповъ эволюціи, и что даже иногда оно обладаетъ тамъ крайней заразительностью. А если самоубійства существуютъ среди самыхъ дикихъ народовъ, нѣтъ никакого основанія думать, что оно связано необходимымъ соотношеніемъ съ крайней утонченностью нравовъ.
Безъ сомнѣнія, типы самоубійства, наблюдавшіеся въ эти отдаленныя эпохи, частью исчезли; но это исчезновеніе должно было бы облегчить немного нашу ежегодную дань, и тѣмъ болѣе удивительно, что эта дань дѣлается все болѣе и болѣе тяжелой.
Поэтому, можно думать, что увеличеніе вытекаетъ не изъ существа прогресса, а изъ особыхъ условій, въ которыхъ осуществляется прогрессъ въ наше время, и ничто не доказываетъ намъ, что эти условія нормальны. Ибо не нужно ослѣпляться блестящимъ развитіемъ наукъ, искусствъ и промышленности, свидѣтелями котораго мы являемся. Нельзя отрицать, что оно совершается среди болѣзненнаго возбужденія, печальныя послѣдствія котораго ощущаетъ ка-
