различные моменты жизни. Средняя для холостяковъ приходится на періодъ отъ 25 до 30 лѣтъ, для женатыхъ—около 45 лѣтъ. Но именно между 25 и 30 годами стремленіе къ убійству достигаетъ своего максимума; милліонъ индивидуумовъ въ этомъ возрастѣ даетъ ежегодно 15,4 убійствъ, тогда какъ къ 45 годамъ эта пропорція падаетъ до 6,9. Отношеніе между первымъ и вторымъ числомъ равно 2,2. Такимъ образомъ, уже благодаря только своему старшему возрасту, женатые люди должны были бы совершать вдвое меньше убійствъ, чѣмъ холостяки. Ихъ положеніе, привилегированное на первый взглядъ, зависитъ не отъ того, что они женаты, но отъ того, что они старше. Семейная жизнь не даетъ имъ никакого иммунитета.
Семья не только не предохраняетъ отъ убійства, но можно подумать, что она даже предрасполагаетъ къ нему. Въ самомъ дѣлѣ, весьма вѣроятно, что женатые должны обладать, въ принципѣ, высшей моральностью, чѣмъ холостые. Они обязаны своимъ превосходствомъ въ этомъ отношеніи не столько, думаемъ мы, брачному отбору, дѣйствіемъ котораго, однако, не слѣдуетъ пренебрегать, сколько тому вліянію, какое оказываетъ семья на каждаго изъ своихъ членовъ. Почти несомнѣнно, что человѣкъ гораздо менѣе проникается моралью, когда онъ одинокъ и покинутъ, чѣмъ, когда онъ на каждомъ шагу подвергается благодѣтельной дисциплинѣ семейной среды. Если же, въ отношеніи къ убійству, женатые люди не находятся въ лучшемъ положеніи, чѣмъ холостяки, то это можно объяснить только тѣмъ, что морализующее вліяніе, которымъ они пользуются и которое должно было бы предохранять ихъ отъ всякаго рода преступленій, частично нейтрализуется зловреднымъ вліяніемъ, побуждающимъ ихъ къ убійству и коренящимся, очевидно, въ условіяхъ семейной жизни[1].
- ↑ Эти замѣчанія, впрочемъ, скорѣе имѣютъ цѣлью поставить вопросъ, нежели его разрѣшить. Онъ можетъ быть разрѣшенъ только при условіи изолированнаго изученія вліянія возраста и семейнаго положенія, какъ мы сдѣлали это для самоубійствъ.
