Чтобы установить психологическое единство обоихъ явленій, приводятся факты троякаго рода.
Прежде всего, полъ оказываетъ одинаковое вліяніе какъ на самоубійство, такъ и на убійство. Выражаясь точнѣе, вліяніе пола гораздо въ большей степени является слѣдствіемъ причинъ соціальныхъ, чѣмъ органическихъ. Женщины убиваютъ себя и другихъ рѣже, чѣмъ мужчины, не потому, что онѣ разнятся отъ нихъ физіологически, но потому что онѣ не одинаково участвуютъ въ общественной жизни. Мало того, женщина фактически не обнаруживаетъ одинаковаго отвращенія къ обоимъ этимъ видамъ имморальности. Забываютъ, что существуютъ виды убійства, спеціально совершаемыя женщинами; это—дѣтоубійства, выкидыши и отравленія. Всѣ тѣ виды убійствъ, которые доступны женщинѣ при современныхъ условіяхъ ея жизни, она совершитъ такъ же часто, или даже чаще, чѣмъ мужчина. По Oettingen’у[1], половину семейныхъ убійствъ приходится отнести на ея счетъ. Ничто не даетъ, поэтому, права предполагать, что она, въ силу своей прирожденной организаціи, отличается большимъ уваженіемъ къ чужой жизни; ей недостаетъ только случая, ибо она менѣе замѣшана въ борьбу за жизнь. Причины, которыя толкаютъ человѣка на кровавыя преступленія, дѣйствуютъ на женщину менѣе, чѣмъ на мужчину, потому что она имѣетъ преимущество находиться внѣ круга ихъ вліянія. Тѣмъ же объясняется и то явленіе, что женщина менѣе подвержена смерти отъ несчастныхъ случаевъ; на 100 такихъ смертей только 20 падаетъ на женшинъ.
Къ тому же, если даже соединить въ одну рубрику всѣ виды предумышленнаго убійства, отцеубійства, дѣто-
- ↑ Oettingen, Moralstatistik, стр. 526.
