незаконное, лишь въ томъ случаѣ, когда оно не было разрѣшено государствомъ. Такъ, въ Аѳинахъ человѣкъ, покончившій съ собой, подвергается „ἀτιμια“, ибо онъ совершалъ поступокъ противъ обшины[1]; ему отказывали въ почестяхъ обычнаго погребенія; кромѣ того, у трупа отрѣзали руку и погребали ее отдѣльно[2]. То же самое съ незначительными измѣненіями продѣлывалось въ Ѳивахъ и на Кипрѣ[3]. Въ Спартѣ законъ примѣнялся настолько строго, что наказанію подвергли Аристодема за то, что онъ стремился найти и нашелъ смерть въ Платейской битвѣ. Но эти наказанія примѣнялись лишь въ томъ случаѣ, когда индивидуумъ, убивая себя, не спрашивалъ предварительно разрѣшенія у соотвѣтствующей власти. Въ Аѳинахъ, если передъ самоубійствомъ испрашивалось у сената разрѣшеніе со ссылкой на причины, сдѣлавшія для самоубійцы жизнь невыносимой, и если просьба встрѣчала удовлетвореніе,—самоубійство разсматривалось, какъ законный актъ. Либаній[4] передаетъ намъ нѣкоторыя правила, примѣнявшіяся въ этомъ случаѣ; онъ не сообщаетъ, къ какой эпохѣ они относятся, но они дѣйствительно имѣли силу въ Аѳинахъ, онъ отзывается объ этихъ законахъ съ очень большой похвалой и утверждаетъ, что они приводили къ хорошимъ результатамъ. Законы эти формулировались такъ: „Пусть тотъ, кто не хочетъ больше жить, изложитъ свои основанія Сенату и, получивши разрѣшеніе, покидаетъ жизнь. Если жизнь тебѣ претитъ—умирай; если ты обиженъ судьбой—пей цикуту. Если ты сломленъ горемъ—оставляй жизнь. Пусть несчастный разскажетъ про свои горести, пусть власти дадутъ ему лѣкарство, и его бѣдѣ наступитъ конецъ“. Подобный же законъ мы находимъ на Хіосѣ[5]. Онъ былъ
