самоубійство, какъ преступленіе. Правда, несмотря на подобную квалификацію, законъ отказывается наказывать самоубійцу по практическимъ соображеніямъ, ибо наказаніе не можетъ настигнуть истиннаго виновника. Но покушеніе можетъ повлечь за собой присужденіе или къ тюремному наказанію, могущему продолжаться до 2-хъ лѣтъ, или къ штрафу до 200 долларовъ, или къ тому и другому заразъ. Простой совѣтъ прибѣгнуть къ самоубійству или помощь въ его выполненіи приравнивается къ пособничеству въ убійствѣ[1].
Магометане не менѣе энергично запрещаютъ самоубійство. „Человѣкъ, говоритъ Магометъ, умираетъ лишь по волѣ Бога, согласно книгѣ, въ которой отмѣченъ срокъ его жизни[2]. Когда придетъ конецъ, онъ не сумѣетъ ни замедлить и ни ускорить его ни на одно мгновеніе“[3]. „Мы постановили, чтобы смерть поражала васъ другъ за другомъ, и никто не можетъ предупредить назначенный срокъ“[4].
„Въ самомъ дѣлѣ, ничто не можетъ больше противорѣчить общему духу магометанской цивилизаціи, чѣмъ самоубійство; ибо наивысшей добродѣтелью является здѣсь полное подчиненіе волѣ Бога, безропотная покорность, позволяющая переносить все съ терпѣніемъ“[5]. Самоубійство, актъ неподчиненія и бунта, могло разсматриваться, лишь какъ тяжкій грѣхъ противъ основного долга.
Если отъ современнаго общества мы перейдемъ къ его историческимъ предшественникамъ, т. е. къ греко-латинскимъ общинамъ, то тамъ мы найдемъ также законодательство, касающееся самоубійства; но оно исходило совсѣмъ изъ другого принципа. Самоубійство разсматривалось, какъ
