ствованіе въ средѣ новаго общества. Это и является характерной чертой того очень рѣдкаго явленія, которое носитъ названіе Возрожденія. Возрожденіе означаетъ, что соціальная жизнь послѣ того, какъ она долгое время была какъ-бы упакована и пребывала въ скрытомъ состояніи, вдругъ пробуждается, мѣняетъ интеллектуальныя и моральныя точки зрѣнія народовъ, которые сами не содѣйствовали ея выработкѣ. Конечно, соціальная жизнь не могла-бы оживиться, если-бы живыя сознанія не были готовы воспринять ея воздѣйствіе, но, съ другой стороны, эти сознанія чувствовали бы и думали совсѣмъ иначе, если-бы это воздѣйствіе не совершилось.
То-же самое можетъ быть примѣнено и къ тѣмъ опредѣленнымъ формуламъ, въ которыхъ заключаются догматы вѣры, или положенія права, когда онѣ фиксируются вовнѣ, въ какой-нибудь священной формѣ. Конечно, какъ-бы онѣ ни были хорошо составлены, но онѣ остались бы мертвою буквою, если-бы не нашлось никого, кто-бы могъ проникнуться ими и ввести ихъ въ употребленіе. Но если онѣ не являются самодовлѣющими силами, то это не мѣшаетъ имъ быть факторами sui generis соціальной жизни, такъ какъ онѣ обладаютъ способомъ воздѣйствія, свойственнымъ только имъ однимъ.
Юридическія отношенія совсѣмъ не одинаковы въ тѣхъ случаяхъ, когда имѣется писанное право, и въ тѣхъ случаяхъ, когда его нѣтъ. Тамъ, гдѣ существуетъ выработанный кодексъ, юриспруденція болѣе урегулирована, но менѣе гибка, законодательство болѣе стройно, но и болѣе неподвижно. Оно менѣе способно приноравливаться къ различнымъ частнымъ случаямъ и оказываетъ больше сопротивленія новаторскимъ попыткамъ. Матеріальныя формы, въ которыя оно облекается, нельзя, поэтому, считать чисто словесными сочетаніями, не имѣющими никакого значенія; это—дѣйствующія реальности, что доказывается тѣми результатами, которые бы отсутствовали, если бы этихъ реальностей не существовало. Такимъ образомъ, очевидно, что онѣ не
