образомъ выросло изъ него обожествленіе силъ природы, и какимъ образомъ это послѣднее, въ свою очередь, преобразовалось здѣсь—въ отвлеченную религію Іеговы, тамъ—въ политеизмъ грековъ и римлянъ и т. д. Но утверждая разнородность соціальнаго и индивидуальнаго, мы хотимъ сказать, что предыдущія соображенія примѣнимы не только къ религіи, но и къ праву, къ морали, модѣ, политическимъ учрежденіямъ, педагогической практикѣ и т. д., словомъ, ко всѣмъ формамъ коллективной жизни[1].
Но намъ сдѣлано было еще одно возраженіе, которое можетъ показаться на первый взглядъ болѣе важнымъ. Мы признали, что соціальныя состоянія не только качественно отличаются отъ индивидуальныхъ, но что они, въ нѣкоторомъ смыслѣ, находятся внѣ самихъ индивидовъ. Мы не убоялись даже сопоставить этотъ внѣшній характеръ съ тѣмъ, который присущъ силамъ физическимъ. Но, возражали намъ, если общество состоитъ только изъ индивидовъ, то какъ-же можетъ быть что-нибудь лежащее внѣ ихъ?
Если бы это возраженіе было основательно, то мы пришли бы къ неразрѣшимому противорѣчію. Въ самомъ дѣлѣ, не надо терять изъ виду того, что было установлено выше. Такъ какъ та горсть людей, которая ежегодно кончаетъ съ собой, не образуетъ естественной группы и такъ какъ люди эти совершенно не соприкасаются между
- ↑ Необходимо прибавить, во избѣжаніе всякихъ неточныхъ толкованій, что этимъ мы отнюдь не говоримъ, что существуетъ точная граница, гдѣ кончается индивидуальное и начинается соціальное царство. Соединеніе элементовъ не создается однимъ взмахомъ и не сразу производитъ свои результаты; для его образованія необходимо время, и, слѣдовательно, существуютъ моменты, когда его реальность сомнительна. Такимъ образомъ, отъ одной категоріи къ другой переходъ совершается безъ всякаго скачка; но изъ этого еще не слѣдуетъ, что ихъ не надо различать. Въ противномъ случаѣ, въ мірѣ ничего нельзя было бы различать, если вспомнить, что съ одной стороны не существуетъ совершенно отдѣльныхъ другъ отъ друга родовъ, что, съ другой стороны, эволюція совершается непрерывно.
