такъ просто и легко. Эта передача имѣетъ своимъ объектомъ не только извѣстный способъ дѣйствій вообще, но и число тѣхъ случаевъ, въ которыхъ примѣняется этотъ образъ дѣйствія. Мы видимъ, что самоубійства не только совершаются ежегодно, но что, по общему правилу, ихъ ежегодно бываетъ одинаковое количество. Состояніе духа, заставляющее человѣка рѣшиться на самоубійство, не только просто передается, но—что всего замѣчательнѣе—оно передается одинаковому числу индивидовъ, которые всѣ поставлены въ условія, необходимыя для того, чтобы это состояніе перешло въ дѣйствіе. Какъ это случается, если налицо имѣются только индивиды? Само по себѣ, число не можетъ быть объектомъ прямой передачи. Современное человѣчество не могло узнать отъ предыдущаго поколѣнія, каковъ размѣръ той дани, которую оно должно заплатить самоубійству; и тѣмъ не менѣе, если обстоятельства не мѣняются, размѣры этой дани будутъ совершенно равны размѣрамъ предыдущей.
Неужели нужно воображать, что каждый отдѣльный самоубійца имѣетъ своимъ руководителемъ и вдохновителемъ одну изъ жертвъ предыдущаго года, которой онъ является только моральнымъ наслѣдникомъ? Только при этомъ условіи можно допустить, что соціальный процентъ самоубійствъ можетъ увѣковѣчиться путемъ межъ—индивидуальныхъ традицій. Поэтому, если вся цифра не можетъ быть передана оптомъ, нужно, чтобы тѣ единицы, изъ которыхъ она состоитъ, передавались каждая въ отдѣльности; такимъ образомъ каждый самоубійца долженъ былъ бы получить отъ кого-нибудь изъ своихъ предшественниковъ наклонность къ самоубійству и каждое самоубійство должно было бы быть какъ-бы эхомъ предыдущаго. Но нѣтъ налицо ни одного факта, на основаніи котораго можно было-бы допустить существованіе такой индивидуальной связи между каждымъ изъ моральныхъ событій, зарегистрованнымъ статистикой въ настоящемъ году, и какимъ-либо однороднымъ событіемъ въ предыдущемъ. Совер-
