примѣръ, если, опредѣливши всѣ длины роста, сложить эти величины и сумму раздѣлить на число подвергавшихся измѣренію индивидовъ, то полученное частное выразитъ съ достаточнымъ приближеніемъ среднюю длину роста, такъ какъ можно допустить, что уклоненія вверхъ и внизъ, т. е. люди высокаго и низкаго роста, встрѣчаются почти въ одинаковомъ количествѣ. Они компенсируютъ другъ друга и, слѣдовательно, не измѣняютъ частнаго.
Такая теорія кажется очень простой; но, во-первыхъ, она можетъ быть разсматриваема, какъ объясненіе, только въ томъ случаѣ, если она даетъ намъ понять, откуда происходитъ то, что средній типъ осуществляется въ преобладающей массѣ индивидовъ. Для того, чтобы онъ не измѣнялся въ то время, какъ измѣняются эти послѣдніе, нужно, чтобы съ одной стороны онъ былъ независимъ отъ нихъ, а съ другой стороны, чтобы былъ все же какой-нибудь путь, которымъ онъ могъ бы накладывать на нихъ свою печать. Правда, исчезаетъ самая эта проблема, если допустить, что интересующій насъ типъ совпадаетъ съ этническимъ типомъ. Въ самомъ дѣлѣ, элементы, создающіе расу, имѣя свое происхожденіе внѣ индивида, не подчиняются тѣмъ измѣненіямъ, какъ и онъ, хотя въ немъ и только въ немъ одномъ они реализуются. Весьма понятно, что они проникаютъ собою чисто-индивидуальные элементы и даже служатъ для нихъ основаніемъ. Однако, это объясненіе могло бы соотвѣтствовать самоубійству лишь въ томъ случаѣ, если бы наклонность, влекущая къ нему человѣка, зависѣла непосредственно отъ расы; а мы знаемъ, что существующіе факты противорѣчатъ этой гипотезѣ. Могутъ сказать, что общее состояніе соціальной среды, будучи одно и то же для большинства отдѣльныхъ личностей, касается ихъ всѣхъ одинаковымъ образомъ и даетъ имъ въ частности одну духовную физіономію. Но вѣдь по существу своему соціальная среда состоитъ изъ идей, вѣрованій, привычекъ, общихъ стремленій; для того, чтобы послѣднія могли воздѣйствовать такимъ образомъ на индивидовъ, они должны
