и считаетъ ихъ совершенно нормальнымъ явленіемъ. Часто утверждаютъ, что чувство постояннаго недовольства заложено въ самой природѣ человѣка, что онъ безъ отдыха и покоя стремится къ неопредѣленной цѣли. Страсть къ безконечному въ настоящее время даже считается признакомъ моральнаго превосходства, тогда какъ она можетъ зародиться лишь въ сознаніяхъ разстроенныхъ, возвышающихъ въ законъ эту безпорядочность, отъ которой они страдаютъ. Символомъ вѣры сдѣлалась доктрина возможно болѣе быстраго прогресса. Но наряду съ такими теоріями, превозносящими благодѣянія неустойчивости, можно наблюдать появленія и другихъ, которыя, обобщая породившее ихъ положеніе вещей, объявляютъ жизнь дурной, болѣе обильной несчастіями, нежели радостями, полной обманчивыхъ соблазновъ. Такъ какъ этотъ разладъ достигаетъ своего апогея въ экономическомъ мірѣ, то и болѣе всего жертвъ приходится именно на этотъ послѣдній.
Промышленныя и коммерческія отрасли занятій, дѣйствительно, насчитываютъ наибольшее число случаевъ самоубійствъ въ своихъ рядахъ (см. табл. 24). Число это почти равняется тому, которое относится къ свободнымъ профессіямъ, а, иногда, даже превосходитъ его; особенно рѣзко чувствуется обиліе самоубійствъ въ этой категоріи по сравненію съ земледѣльческимъ населеніемъ. Это объясняется тѣмъ, что именно въ сельской промышленности сдерживающія и регулирующія силы больше всего сохранили свое вліяніе и здѣсь нѣтъ такой благопріятной почвы для всякаго рода лихорадочныхъ спекуляцій. Въ этой средѣ лучше всего сохранились общія основы прежняго экономическаго порядка. Разница эта была бы еще болѣе значительна, если бы среди самоубійцъ промышленной среды дѣлали точное различіе между хозяиномъ и рабочимъ, потому что вполнѣ вѣроятно, что первые сильнѣе вторыхъ захвачены ослабленіемъ соціальныхъ узъ. Громадный процентъ самоубійствъ среди, такъ называемыхъ, рантье (720 человѣкъ на 1 милл.) достаточно убѣдительно гово-
