и крайніе соціалисты съ другой, согласны съ тѣмъ, что правительство должно занять болѣе или менѣе пассивную роль посредника между различными соціальными функціями. Одни хотятъ свести роль государства до простого охранителя индивидуальныхъ договоровъ; другіе склонны возложить на него обязанность вести коллективную отчетность, т. е. регистрацію запросовъ потребителей, передачу ихъ производителямъ, дѣлать опись общей суммы дохода и раскладывать его на основаніи установленной формулы. Но и тѣ, и другіе не признаютъ за правительственной властью никакихъ способностей къ тому, чтобы подчинить себѣ остальные соціальные органы и заставлять ихъ служить какой-либо одной доминирующей цѣли. Съ той и другой стороны заявляютъ, что нація своимъ главнымъ, если не единственнымъ, попеченіемъ должна имѣть промышленное преуспѣяніе страны; это предполагаетъ догма экономическаго матеріализма, но это же лежитъ въ основѣ и другихъ системъ, на первый взглядъ столь ему враждебныхъ. Всѣ эти теоріи только отражаютъ господствующее общественное мнѣніе; фактически промышленность, вмѣсто того, чтобы служить средствомъ къ достиженію высшей цѣли, уже сдѣлалась сама по себѣ центромъ конечныхъ стремленій какъ индивидуумовъ, такъ и общества. Въ силу этого, индивидуальные аппетиты разростаются безпредѣльно и выходятъ изъ-подъ вліянія какого-бы то ни было сдерживающаго ихъ авторитета. Этотъ апоѳеозъ матеріальнаго благополучія ихъ освятилъ и поставилъ, такъ сказать, надъ всякимъ человѣческимъ закономъ. Ставить на этомъ пути какія-либо препятствія считается въ настоящее время оскорбленіемъ святыни, и поэтому даже та, чисто утилитарная регламентація промышленности, которую могъ бы осуществить самъ промышленный міръ при помощи своихъ корпорацій, не въ состояніи пустить корни. Самое развитіе промышленности и безпредѣльное расширеніе рынковъ неизбѣжно благопріятствуетъ въ свою очередь безудержному росту человѣческихъ желаній. Пока производитель могъ
