достаточно простого примѣра и поэтому-то поступокъ одного лица съ силою взрыва распространяется среди людей, заранѣе подготовленныхъ слѣдовать ему.
Теперь читателю будетъ болѣе понятно наше желаніе дать объективное опредѣленіе факту самоубійства и неизмѣнно придерживаться его въ ходѣ изложенія. Хотя альтруистическое самоубійство и содержитъ въ себѣ всѣ характерныя черты самоубійства вообще, но въ своихъ наиболѣе яркихъ и поразительныхъ проявленіяхъ приближается къ той категоріи человѣческихъ поступковъ, къ которымъ мы привыкли относиться съ полнымъ уваженіемъ и даже восторгомъ; поэтому мы очень часто отказываемся даже признать въ немъ фактъ самоубійства.
Въ глазахъ Эскироля и Фальрэ смерть Катона и жирондистовъ не была самоубійствомъ. Но если тѣ самоубійства, которыя своею видимой и непосредственной причиной имѣютъ духъ отреченія и самоотверженія, не заслуживаютъ такой квалификаціи, то послѣдняя не можетъ быть примѣнена и къ тѣмъ самоубійствамъ, которыя происходятъ отъ того же моральнаго расположенія, хотя и менѣе очевиднаго; ибо вторыя отличаются отъ первыхъ только нѣкоторыми оттѣнками. Если житель Канарскихъ острововъ, бросающійся въ пропасть въ честь своего бога—не самоубійца, то нельзя дать этого названія и послѣдователю секты Джина, если онъ убиваетъ себя для того, чтобы войти въ Ничто; точно такъ же дикарь, отказывающійся подъ вліяніемъ аналогичнаго умственнаго состоянія отъ жизни послѣ какого-нибудь незначительнаго оскорбленія или даже просто для того, чтобы доказать свое презрѣніе къ жизни, въ свою очередь не можетъ быть названъ самоубійцей, равно какъ и разорившійся человѣкъ, не желающій пережить своего позора, и, наконецъ, тѣ многочисленные солдаты, которые ежегодно увеличиваютъ сумму добровольныхъ смертей. Всѣ эти явленія имѣютъ своимъ общимъ корнемъ начало альтруизма,
