мужу. Что касается стариковъ, которые обязаны не дожидаться естественной смерти, то, по всей вѣроятности, этотъ обычай, по крайней мѣрѣ въ большинствѣ случаевъ, покоится на мотивахъ религіознаго порядка. Въ самомъ дѣлѣ, духъ, покровительствующій семьѣ, поселяется въ ея главѣ; съ другой стороны, принято думать, что богъ, обитающій въ чужомъ тѣлѣ, участвуетъ въ жизни этого тѣла, болѣетъ и старѣетъ вмѣстѣ съ нимъ. Время не можетъ расшатать силы одного безъ того, чтобы этимъ не былъ ослабленъ и другой, безъ того, чтобы цѣлая группа не оказалась въ положеніи, угрожающемъ ея существованію, разъ охраняющее ее божество лишилось всякой силы. Поэтому въ общихъ интересахъ отецъ не долженъ ожидать крайняго срока своей земной жизни, чтобы во-время передать своимъ наслѣдникамъ тотъ драгоцѣнный даръ, который онъ хранитъ въ себѣ[1].
Такого объясненія вполнѣ достаточно для того, чтобы понять, чѣмъ вызывается этотъ видъ самоубійствъ. Если общество можетъ принуждать нѣкоторыхъ изъ своихъ членовъ къ самоубійству, то это обстоятельство обозначаетъ, что индивидуальная личность въ данной средѣ цѣнится очень низко. Первый признакъ самоопредѣленія личности—это признаніе за собою права на жизнь, права, которое нарушается только въ исключительныхъ случаяхъ, какъ, напримѣръ, во время войны. Но эта слабая степень индивидуализаціи можетъ, въ свою очередь, имѣть только одно объясненіе. Для того, чтобы индивидъ занималъ такое незначительное мѣсто на фонѣ коллективной жизни, необходимо почти полное поглощеніе его личности той группой,
- ↑ См. Frazer, Golden Bough, loc. cit. и passim.
нуться снова на землю за близкими людьми и вещами. Но подобная забота неизбѣжно предполагаетъ, что кліентъ и слуга строго подчинены своему господину, что они съ нимъ нераздѣльны и, даже болѣе того, что во избѣжаніе несчастія, связаннаго съ пребываніемъ духа усопшаго на землѣ, они должны пожертвовать собою ради общаго интереса.
