Тогда мы имѣемъ право приписать факты самоубійства не какому-то необъяснимому случаю, который собралъ въ одну и ту же казарму или одинъ и тотъ же домъ заключенія значительное число индивидовъ, охваченныхъ одинаковымъ психическимъ разстройствомъ, но находимъ объясненіе въ воздѣйствіи общей среды, окружающей этихъ людей. И дѣйствительно мы увидимъ, что въ тюрьмахъ и полкахъ существуетъ коллективное состояніе, склоняющее къ самоубійству солдатъ и заключенныхъ съ такою же непосредственностью, какъ и сильнѣйшій изъ неврозовъ. Примѣръ здѣсь—только случайный поводъ, вызывающій проявленіе импульса, и безъ наличности этого импульса примѣръ не оказалъ бы никакого вліянія.
Можно поэтому сказать, что, за очень небольшими исключеніями, подражаніе не является самостоятельнымъ факторомъ самоубійства; посредствомъ него проявляется только то состояніе, которое есть дѣйствительная производящая причина самоубійства, и которое, вѣроятно, всегда нашло бы возможность произвести свое естественное дѣйствіе. Это послѣднее обнаружилось бы даже въ томъ случаѣ, если бы не было на лицо подражанія, такъ какъ очевидно, что предрасположеніе должно быть исключительно сильно для того, чтобы столь малый поводъ могъ вызвать его проявленіе въ дѣйствіи. Поэтому неудивительно, что факты не носятъ на себѣ печати подражанія; вѣдь само оно не оказываетъ рѣшающаго вліянія; а то дѣйствіе, которое имъ оказывается, ограничено очень узкими предѣлами.
Одно замѣчаніе практическаго характера можетъ быть выдвинуто здѣсь, какъ слѣдствіе этого теоретическаго вывода. Нѣкоторые авторы, приписывая подражанію вліяніе, котораго оно не имѣетъ въ дѣйствительности, требовали, чтобы описаніе самоубійствъ и преступленій было запрещено въ газетахъ[1]. Возможно, что это запрещеніе умень-
- ↑ См. въ особенности Aubry, Contagion du meurtre, 1-ое изд., стр. 87.
