авторитетомъ общественнаго мнѣнія и автоматически повторять то, что дѣлаютъ другіе.
Въ фактахъ перваго порядка отсутствуетъ всякое воспроизведеніе; въ фактахъ второго порядка оно является простымъ слѣдствіемъ[1] тѣхъ явно выраженныхъ или подразумѣваемыхъ сужденій и заключеній, которыя составляютъ существенный элементъ даннаго явленія; поэтому воспроизведеніе не можетъ служить опредѣляющимъ признакомъ этого послѣдняго. И только въ третьемъ случаѣ воспроизведеніе играетъ главную роль, занимаетъ собою все,—такъ что новое дѣйствіе представляетъ лишь эхо начальнаго поступка. Здѣсь второй поступокъ буквально повторяетъ первый, при чемъ повтореніе это внѣ себя самого не имѣетъ никакого смысла, и единственной его причиной оказывается совокупность тѣхъ нашихъ свойствъ, благодаря которымъ мы при извѣстныхъ обстоятельствахъ дѣлаемся подражательными существами. Поэтому, если мы хотимъ употреблять слово „подражаніе“ въ его точномъ значеніи, мы должны примѣнять его исключительно къ фактамъ этой категоріи; слѣдовательно, мы назовемъ подражаніемъ актъ, которому непосредственно предшествуетъ представленіе сходнаго акта, ранѣе совершеннаго другимъ человѣкомъ, при чемъ между представленіемъ и выполненіемъ не происходитъ никакой—сознательной или безсознательной—умствен-
- ↑ Правда, нѣкоторые говорятъ о логическомъ подражаніи, (Tarde „Lois de l’imitation“ 1-е изд., стр. 158), при которомъ поступокъ воспроизводился въ силу того, что онъ служитъ опредѣленной цѣли. Но такое подражаніе, очевидно, не имѣетъ ничего общаго съ подражательной наклонностью; соотвѣтственные факты должны тщательно различаться между собою; они объясняются совершенно различнымъ образомъ. Съ другой стороны, какъ мы только что указали, подражаніе-мода или подражаніе-обычай не менѣе логично, чѣмъ другіе виды подражанія, хотя въ нѣкоторыхъ отношеніяхъ оно имѣетъ свою спеціальную логику.
