насъ воспроизводить движенія, свидѣтелями которыхъ мы являемся[1]. Между этими двумя способами дѣйствій лежитъ вся та пропасть, которая отдѣляетъ разумное и обдуманное поведеніе отъ автоматическаго рефлекса. Первое имѣетъ свои основанія даже тогда, когда они не высказаны въ отчетливо формулированныхъ сужденіяхъ. Второй лишенъ разумныхъ основаній; онъ непосредственно обусловливается созерцаніемъ даннаго акта безъ всякаго участія разума.
Теперь понятно, какія могутъ произойти ошибки, если соединять подъ однимъ и тѣмъ же названіемъ факты двухъ столь различныхъ порядковъ. Когда говорятъ о подражаніи, то подразумѣваютъ подъ этимъ явленіе зараженія и переходятъ, не безъ нѣкотораго, впрочемъ, основанія, отъ перваго понятія ко второму съ величайшей легкостью. Но что же есть заразительнаго въ фактѣ выполненія этическихъ нормъ или подчиненія авторитету традиціи или общественнаго мнѣнія? На самомъ дѣлѣ, вмѣсто того, чтобы привести одну реальность къ другой, только смѣшиваютъ два совершенно различныхъ понятія. Въ патологической біологіи говорятъ, что болѣзнь заразительна, когда она всецѣло или почти всецѣло зависитъ отъ развитія зачатка, извнѣ введеннаго въ организмъ. Наоборотъ, поскольку этотъ зачатокъ могъ развиться только благодаря активному содѣйствію почвы, на которую онъ попалъ, понятіе заразы уже непримѣнимо въ строгомъ смыслѣ этого слова. Точно также, для того, чтобы поступокъ можно было приписать нравственной заразѣ, недостаточно, чтобы мысль о немъ была внушена намъ однороднымъ поступкомъ. Кромѣ того, надо еще, чтобы, войдя въ наше сознаніе, эта мысль самостоятельно и автоматически превратилась въ актъ; только тогда, дѣйствительно, можно говорить о наличности зара-
- ↑ Конечно, можетъ случиться въ нѣкоторыхъ частныхъ случаяхъ, что какому-нибудь обычаю или традиціи слѣдуютъ въ силу простого подражанія, но тогда не можетъ быть и рѣчи о соблюденіи обычая или объ исполненіи традиціи.
