ствамъ, то мы естественнѣе всего остановимся на мысли, что этимъ временемъ года должны быть тѣ мѣсяцы, когда солнце показывается наиболѣе рѣдко, когда температура наиболѣе низка, когда погода наиболѣе сыра. Въ самомъ дѣлѣ, тотъ унылый видъ, который принимаетъ въ это время природа, долженъ, повидимому, неизбѣжно располагать къ мечтательности, пробуждать тоскливыя настроенія, вызывать меланхолію. Къ тому же, какъ разъ въ этотъ періодъ жизнь оборачивается къ людямъ самой суровой своей стороной, ибо въ холодные мѣсяцы съ одной стороны требуется усиленное питаніе для пополненія недостатка естественной теплоты, съ другой стороны добываніе пищи затрудняется. Вотъ тѣ соображенія, исходя изъ которыхъ, еще Монтескье считалъ холодныя и сырыя страны особенно благопріятной почвой для развитія самоубійствъ; и въ теченіе долгаго времени это мнѣніе принималось всѣми безапелляціонно. Примѣняя его къ отдѣльнымъ временамъ года, пришли къ мысли, что осенью самоубійства должны достигать своего апогея. Хотя уже Esquirol высказалъ сомнѣніе въ точности этой теоріи, тѣмъ не менѣе Falret все еще принимаетъ ее въ принципѣ[1]. Въ настоящее время статистика ее окончательно опровергла. Не зимою, не осенью достигаетъ число самоубійствъ своего максимума, а лѣтомъ, когда природа имѣетъ самый радостный видъ, а температура самая мягкая. Человѣкъ предпочитаетъ разставаться съ жизнью въ тотъ моментъ, когда она для него наиболѣе легка. Въ самомъ дѣлѣ, если разбить годъ на два полугодія,—одно, содержащее въ себѣ шесть самыхъ теплыхъ мѣсяцевъ (съ марта до августа включительно), и другое, состоящее изъ шести самыхъ холодныхъ мѣсяцевъ,—то, какъ оказывается, преобладающее число самоубійствъ всегда падаетъ на первое изъ нихъ. Нѣтъ ни одной страны, которая бы составляла исключеніе изъ этого правила. Соотвѣтственная
- ↑ De l’lhypocondrie, etc., стр. 28
