чего удивительнаго, что воспоминаніе о трагической смерти своихъ близкихъ или зрѣлище ея становится для такихъ субъектовъ источникомъ навязчивой идеи, или непреодолимаго стремленія къ самоубійству.
Это объясненіе отнюдь не является менѣе удовлетворительнымъ, чѣмъ гипотеза наслѣдственности; существуетъ цѣлый рядъ фактовъ, доступныхъ только ему одному. Часто случается, что въ семьяхъ, гдѣ наблюдаются повторные случаи самоубійства, они почти вызываются одинъ другимъ; они не только случаются въ одномъ и томъ же возрастѣ, но происходятъ совершенно одинаковымъ образомъ. Иногда предпочтеніе отдается повѣшенію, въ другихъ случаяхъ прибѣгаютъ къ самоудушенію газами, или бросаются съ возвышеннаго мѣста. Въ одномъ часто приводимомъ случаѣ сходство простирается еще дальше. Одно и то же оружіе служило для всей семьи и на протяженіи многихъ лѣтъ[1]. Въ этихъ явленіяхъ хотѣли видѣть еще одно доказательство существованія наслѣдственности. Но если существуютъ серьезныя причины, въ силу которыхъ нельзя дѣлать изъ самоубійства особой психологической сущности,—то во сколько же разъ труднѣе признать существованіе особой наклонности лишать себя жизни посредствомъ повѣшенія, или пистолета. Развѣ эти факты не указываютъ скорѣе на то, какъ велика заразительная сила примѣра, дѣйствующая на умы оставшихся въ живыхъ людей, родные которыхъ уже внесли кровавую страницу въ исторію своей семьѣ. Съ какой силой должно ихъ преслѣдовать воспоминаніе объ этой добровольной смерти, чтобы заставить рѣшиться повторить съ поразительной точностью то, что было сдѣлано ихъ предшественниками!
Предлагаемое нами объясненіе подтверждается еще тѣмъ, что многочисленные случаи, гдѣ не можетъ быть и рѣчи о наслѣдственности и гдѣ все зло происходитъ по винѣ заразительной силы примѣра—являютъ тѣ же
- ↑ Ribot, L’hérédité, стр. 145, Paris, Felix Alcan.
