Въ концѣ концовъ, географическое распредѣленіе самоубійствъ во Франціи можетъ быть объяснено, не прибѣгая къ таинственной силѣ расы. Извѣстно, что Франція можетъ быть раздѣлена въ интеллектуальномъ и этнографическомъ отношеніи на двѣ части, еще не вполнѣ слившіяся между собою. Населеніе центра и юга сохранило свой природный характеръ, свойственный ему образъ жизни, и потому остается чуждымъ идеямъ и нравамъ сѣверянъ. Но на сѣверѣ возникъ очагъ французской цивилизаціи, которая и до сихъ поръ по существу своему остается сѣверной. Съ другой стороны, такъ какъ она содержитъ въ себѣ важнѣйшія причины, толкающія населеніе Франціи, какъ мы увидимъ ниже, къ самоубійству, то географическія границы сферы ея вліянія суть также и границы зоны, наиболѣе обильной самоубійствами. Поэтому, если населеніе сѣвера лишаетъ себя жизни чаще, чѣмъ населеніе юга, то это происходитъ вовсе не въ силу его предрасположенія на почвѣ этническаго темперамента; это происходитъ потому, что соціальныя причины самоубійства сконцентрировались сильнѣе на сѣверѣ по теченію Луарк, чѣмъ на югѣ.
Что же касается вопроса о томъ, какъ произошелъ и какимъ образомъ сохранился этотъ духовный дуализмъ Франціи, то отвѣтить на него должна исторія, такъ какъ этнографическихъ наблюденій недостаточно для его рѣшенія. Разнообразіе расъ не могло быть единственной приченой этого, такъ какъ самыя различныя расы могутъ смѣшаться и совершенно потеряться одна въ другой. Между сѣвернымъ и южнымъ типомъ въ дѣйствительности нѣтъ такого антагонизма, чтобы вѣка совмѣстной жизни оказались безсильными побѣдить его. Житель Лотарингіи меньше отличается отъ нормандца, чѣмъ провансалецъ отъ обитателя Il-de-France. Но, благодаря историческимъ причинамъ, провинціальный духъ и мѣстныя традиціи сохранили свою силу больше на югѣ, тогда какъ на сѣверѣ необходимость встрѣчаться лицомъ къ лицу съ общимъ непріятелемъ, болѣе тѣсная солидарность интересовъ,
