Эта страница была вычитана
Князь же Великіи бывъ на мѣстѣ, реченномъ Бѣре́зѣ[1], приспѣвшу же дни четвертку, на память святаго Пророка Захария, Сентября въ Е’ день на память сродника своего, оубіеніе Князя Глѣба Вламировича, пріехаша два от сторожей Петръ Горскій[2], да Карпъ Оле́ксинъ и приведоша языкъ наро́читъ, яко от вельможъ[3] тѣхъ царевыхъ; той же языкъ повѣда Великому Князю, яко оуже Царь на Кузминѣ гате[4], но ожидаетъ Олга Резанскаго и Олгирда Литовскаго, твоего же собранія и срѣтенія Царь не знаетъ[5]; а три дни имаетъ быти на Дону.[6] Князь же Великіи вопроси о силѣ его. Онъ же рече: „Нѣсть мощно никому же исчести силы его.“ Князь же Великіи нача думати з братомъ своимъ и с но́вонареченною братіею съ
- ↑ Ерм. приб.: „яко за 23 поприщу до Дону“. Никон. л. IV, 104.
- ↑ Ерм. Готскій.
- ↑ Ерм. сановныхъ. К. Оболен. Татарскій языкъ.
- ↑ Щекатова геогр. Словарь. Кузмина рать. Никон. л. V, I. Пашкова гать.
- ↑ К. Оболен. а твоего собранія Царь не вѣеть, ни стрѣтенія твоего не чаетъ; попреди писанными ему книгами Олговыми, по трехже днехъ имать быти на Дону. Въ Ростов. л. прибав: „Мамай же слышав приходъ Великаго Князя къ Дону, и изсѣченныя свои видѣвъ прибѣгшія къ нему, и рече Княземъ своимъ темнымъ: двигнемся и станемъ у рѣки Дону! Великій же Князь, слышавъ хвалу Мамаеву, рече: Господи! не повелелъ еси въ чуждыа предѣлы преступати; азъ же не преступихъ: сіи приходяще, яки зміи ко гнѣзду Софійск. временникъ, I, 360. Карам. И. Г. Р. V, пр. 74.
- ↑ Ерм. приб: „на преднаписанныя ему книги Олговы по трехъ днехъ маетъ быти на Дону.“
