— Чтó жь батюшка, и намъ грѣхъ сказать, много и вами довольны.
— То-то, вы знаете, что у меня кому чтó нужно послѣ работы иди прямо ко мнѣ, а артели чтó нужно присылай двухъ выборныхъ и говори. Можно сдѣлать, сдѣлаю, а пустое толкуютъ, прогоню. Вотъ, хоть бы намедни садовникъ сталъ бранить кухарку, что молоко жидко. Сами знаете, что у него дома-то и квасу нѣтъ, да и домишко-то теперь слѣпилъ на мои деньги, и лошадь кормитъ другой годъ у насъ на дворѣ изъ милости, а горланить по-пусту его дѣло. Вотъ какъ бы сала не было или каши, либо солонины или хлѣба мало, — я бы точно послушался его, а то молоко вишь жидко. Молоко идетъ сверхъ положенія. И кушайте на здоровье какое Богъ даетъ. Корма плохи и молоко похуже и поменьше. Вотъ я сказалъ кухаркѣ: кому молоко не хорошо — не давать никакого. Вотъ и галдѣтъ полно! А я вотъ васъ позвалъ насчетъ Евсеева дѣла. Такъ вы по чести разкажите все какъ было, потому чтó если заведется неправда, то и вамъ будетъ скверно, да и мнѣ тоже.
— Мы чтó видѣли, то и должны говорить, а что жъ намъ грѣхъ на душу брать въ чужомъ дѣлѣ.
Голосъ Ефима перебиваетъ говорящаго Андрона:
— Ему не то, что у вашей милости жить въ рабочихъ, а его хорошій мужикъ на дворъ не пуститъ.
Трифонъ:
— Мало ли мы изъ-за него работаемъ. Лядащій парень, даромъ чтò какъ быкъ здоровый.
— Не въ томъ дѣло братцы, я хотѣлъ только спросить васъ, билъ ли его прикащикъ, али нѣтъ?
— Да мы-то гдѣ жъ были? Дмитрій Ѳедоровичъ только у него косу изъ рукъ вырвалъ и т.д.
Итакъ дѣло Евсея было проиграно невозвратно.
Прикащикъ сильно настаивалъ, чтобъ я удержалъ слѣдующіе Евсею по разчету 1 р. 30 к. въ видѣ штрафа, вопреки моимъ доводамъ, что я не могу быть судьей въ собственномъ дѣлѣ и удерживать штрафъ, который не упомянутъ въ контрактѣ. Однако Евсей, видимо смущенный, получилъ полный разчетъ. Думаю, что подобный примѣръ не останется без благотворнаго вліянія на рабочихъ.
