тить вниманія на мѣшковатую фугуру этого степнаго Геркулеса. Круглое, довольно правильное лицо его, съ сѣроголубыми глазами, рыжеватыми волосами и нѣсколько раскрытымъ ртомъ постоянно выражало какую-то лоснящуюся, заспанную апатію. Во время сѣнной уборки мнѣ случалось его видѣть на возу утаптывающимъ сѣно, и онъ силой давленія напоминалъ мнѣ гидравлическій прессъ. Но болѣе всего бросалось въ глаза значительное развитіе его живота, столъ не совмѣстное съ его занятіемъ. Кто видалъ толстобрюхаго хлѣбопашца или рядоваго солдата? Это достояніе вахмистровъ, старостъ, мельниковъ, дворниковъ, словомъ, людей, имѣющихъ возможность отклонить отъ себя ежеминутное физическое напряженіе. Большое брюхо плохой аттестатъ для рабочаго. Но куда, при нашемъ безлюдьи, вдаваться на практикѣ въ подобныя тонкости! Евсей прожилъ у насъ отъ Святой до окончанія сѣнокоса и бывало, проходя мимо рабочихъ, только и слышишь то тамъ, то сямъ: „Эй! что ротъ-то разинулъ! Куда поѣхалъ пузан? Аль одурѣлъ?“ На такія приглашенія къ сознанію я ни разу не слыхалъ со стороны Евсея даже мычанія, а когда необходимость заставляла его отвѣчать, то говорилъ онъ какъ-то неясно, не вполнѣ сжимая губы и слегка оттѣняя согласныя. Однажды когда онъ, вѣроятно уже слишкомъ апатично залѣзъ въ столпившійся отъ мухъ табунъ, чтобъ обротать (надѣть недоуздокъ) занадобившуюся ему лошадь, одна изъ нихъ ударила задомъ и разсѣкла ему лѣвую щеку подъ самымъ глазомъ. Пришли сказать, что у Евсея рана разинулась и кровь льетъ какъ изъ быка. Должно-быть и самый ударъ по головѣ былъ не изъ легкихъ. Послали арники, чтобы примочить и завязать рану, но Евсей, рѣшительно отмахнувшись, только проговорилъ: „не стóитъ, не надо.“ и пошелъ на работу. Дѣйствительно, черезъ недѣлю рана зажила окончательно. Въ сѣнокосъ пошли дожди, помѣшавшіе многимъ благополучно убраться да погноившіе половину, и безъ того скуднаго, укосу. Эти же дожди оттягивали и свовременное назрѣваніе хлѣбовъ. Чтобы не сидѣть сложа руки пришлось заняться поправкою крышъ, поврежденныхъ весенними бурями, да свозить накопившійся вокругъ надворныхъ строеній навозъ на конный дворъ. Взглянувъ однажды въ окно, я увидѣлъ, что Евсей, подойдя къ тяжелой телѣгѣ, накладенной выше грядокъ навозомъ, котораго было около
