Предъ городомъ васъ выѣхали привѣтствовать лица приставленныя эмиромъ въ качествѣ менторовъ къ его сыну, каршинскому беку, Сеидъ-Акрамъ-хану.
Карши одинъ изъ древнѣйшихъ, — если не самый древній, — городовъ Бухарскихъ владѣній. Вмѣщая въ себѣ многочисленное населеніе, онъ растянулся на громадное пространство, имѣетъ довольно высокія зданія[1] и обширный, крытый, со сводами, базаръ. Это самый богатый и значительный центръ Бухары. Насъ помѣстили въ домѣ называемомъ посольскимъ, потому что онъ предназначенъ для пріѣзжающихъ почетныхъ иностранцевъ.
Здѣсь ко мнѣ подошелъ посланный отъ генерала Абрамова Татаринъ и началъ просить моей защиты отъ притѣсненій бухарскихъ властей. Ему было поручено начальникомъ Заравшанскаго округа отыскать трехъ дочерей одной самаркандской жительницы которыя были тайно увезены въ Бухару и проданы въ неволю. Нечаянно проговорившись, онъ навлекъ на себя подозрѣніе Бухарцевъ, которые его продержали пятьдесятъ шесть дней въ Карши въ заключеніи и обращались съ нимъ весьма дурно, несмотря на то что онъ объявилъ себя русскимъ джигитомъ. Чтобъ его освободить отъ притѣсненій я старался убѣдить Абдулъ-Кадыра въ неблаговидности поступка бухарскихъ властей. Послѣ долгихъ усилій, мои настоянія имѣли наконецъ успѣхъ, а онъ былъ отправленъ обратно въ Самаркандъ съ приличными подарками.
18го іюня мы представлялись владѣтельному беку, который вовсе не былъ краснорѣчивъ и ограничился только обычными привѣтствіями, и то подсказанными Абдулъ-Кадыромъ. Сеидъ-Акрамъ-ханъ, третій сынъ эмира, хотя еще весьма юный (восемнадцати лѣтъ), уже носилъ признаки бухарской испорченности. Его истомленный видъ, болѣзненная блѣдность, безсвязныя рѣчи ясно свидѣтельствовали о недостаткѣ всякаго нравственнаго и умственнаго развитія. Онъ произвелъ на насъ очень грустное и тяжелое впечатлѣніе. Кромѣ того видно что онъ запуганъ своими совѣтниками, управляющими бекствомъ его именемъ.
19го іюня мы оставили Карши, переѣхали по каменному
- ↑ Въ Средней Азіи только жъ старинныхъ городахъ можно увидѣть высокіе дома.
