— Подождемъ! кричалъ онъ: — Авось кто-нибудь пойдетъ и захватитъ арфу.
— Нѣтъ, дѣдушка, долго бы намъ пришлось ждать. Вода все прибываетъ. Лучше поспѣшу.
Съ этими словами Милица побѣжала по лавамъ. Дѣдушка кричитъ ей вслѣдъ:
— Неравно голова закружится, брось арфу въ воду и спасай себя!
Милица успѣла перейти на ту сторону и схватить арфу; не медля ни минуты пошла назадъ, и достигла уже до половины, какъ взглянула невольно на клокотавшія у ногъ ея волны и почувствовала что голова начинаетъ кружиться, но стараясь сохранить равновѣсіе, шла мѣрнымъ шагомъ далѣе. Около берега лавы уже были покрыты пѣной, ноги ея скользили, арфа перетягивала и до ея слуха долетаетъ голосъ дѣдушки: „Брось арфу и спасай себя“. У Милицы потемнѣло въ глазахъ и лавы начали кружиться. Она сдѣлала нѣсколько отчаянныхъ шаговъ, поскользнулась и упала. Старикъ вскрикнулъ, но къ счастію, нашелъ въ себѣ довольно силы чтобъ ощупью спуститься подъ лавы, гдѣ Милица лежала безъ чувствъ подлѣ воды на пескѣ. Съ невыразимымъ страхомъ, онъ началъ брызгать ей въ лицо водою, растирая ей пульсъ и виски, и съ большимъ трудомъ привелъ ее въ чувство: она очнулась и хотѣла привстать, но руки ея замерли на арфѣ, которую она крѣпко держала, чтобы не уронить въ воду. Не сообразя въ первую минуту чтò съ нею произошло, она говорила:
— Дѣдушка, чтò это у меня руки-то закостенѣли? Не могу шевельнуться съ мѣста.
Старикъ съ безпокойствомъ началъ растирать ей руки и согрѣвать дыханьемъ. А Милица, мало-по-малу пришедши въ себя и видя тревожное состояніе дѣдушки, постаралась ободрить его и съ улыбкой сказала:
— Не бойтесь, дѣдушка, руки-то не бѣда, имъ ничего не сдѣлается, а вотъ спасибо что арфа не разбилась. Этому надо порадоваться.
— Что мнѣ арфа? Была бы ты здорова, моя пташка!
— Ужь мнѣ лучше стало, дѣдушка, пойдемте домой скорѣй! торопила его Милица, и отдохнувъ нѣсколько минутъ, они встали, и чтобъ избѣжать гористой дороги, повернули за Пелешаны. На этотъ разъ старикъ не далъ нести ей арфу. Дорожка шла низиной, вся окаймленная незабудками; Милица нарвала ихъ въ
