поворота просѣки, вдругъ появилось въ лучахъ солнца что-то свѣтлое, розовое, раскраснѣвшееся…. Иванъ Мартьянычъ увидѣлъ предъ собою хорошенькую, высокенькую, очень бѣлокурую дѣвушку, въ свѣтломъ ситцевомъ платьѣ, съ распущенными за спиной волосами, съ выраженіемъ неожиданности и испуга въ темныхъ, большихъ глазахъ…
Иванъ Мартьянычъ очень смѣшался и потерялъ все свое самообладаніе, здравый смыслъ и сдержанность. Скажу больше: этотъ черноволосый, здоровенный, положительный человѣкъ самъ покраснѣлъ очень сильно. Но смущеніе было пріятное: дѣвушка вдругъ, сразу, ему чрезвычайно понравилась.
— Я васъ испугалъ — извините. Куда жь это я зашелъ? Неужели къ старой усадьбѣ?
IV.
Чтò бы ни говорилось — сильный, глубокій интересъ по первому впечатлѣнію гораздо обыкновеннѣе чѣмъ полагаютъ, и это впечатлѣніе все-таки рѣшительное. Такъ или иначе сердце ищетъ воплощенія своихъ тайныхъ, жаркихъ грезъ и мечтаній, и чтò если въ полномъ блескѣ и свѣжести жизни предстанетъ милый образъ, предъ которымъ померкнутъ и покажутся жалки и блѣдны представленія собственной мечты?…
Трудно въ наше время лихорадочной торопливости жизни найти неискалѣченнаго нравственно человѣка къ годамъ Ивана Мартьяныча. Но по случайнымъ обстоятельствамъ въ немъ сохранилось много свѣжести и силы душевной, не растраченной на тѣ сомнительныя удовольствія, въ которыхъ такую роль играетъ скука и хвастовство. Физическая и практическая дѣятельность быть-можетъ не дурное предохраненіе отъ разныхъ нравственныхъ недуговъ.
Крайнее смущеніе первой неожиданной встрѣчи и потомъ объясненіе землемѣра что это внучка старика Медвѣдева, который недавно взялъ ее изъ города (гдѣ она у кого-то жила и училась) и хочетъ выдать ее, кажется, за исправника Запольскаго, не помѣшали Ивану Мартьянычу искать всякими путями видѣться съ нею. Онъ вовлекъ въ это предпріятіе и старую Осиповну, которая и по душевной наклонности къ Ивану Мартьянычу и по размѣрамъ вознагражденія сочла возможнымъ потворствовать этому. Старикъ Медвѣдевъ постоянно
