онъ нанятъ у меня по контракту, и я знаю его, а тебя и знать не хочу.
Тутъ новыя объясненія безопасности контракта, и за всякимъ разомъ возгласъ:
— Оно такъ, да на что жь вы малаго-то подъ кундрах подвели. Мы люди темные, такъ что намъ кундрахъ. Мнѣ кундрахъ не нуженъ.
— Я писалъ контрактъ не для забавы, и писалъ его не для темныхъ людей, а для себя, и если онъ тебѣ не нуженъ, то онъ мнѣ нуженъ, а ты если будешь приставать со вздоромъ, то я тебя не велю сюда пускать.
Вошелъ Карпъ. — Вотъ Карпъ, если тебѣ нужны деньги, возьми десять рублей.
— Нѣтъ, какъ можно деньги брать впередъ, вдругъ неожиданно заговорилъ Гаврила; — надо ихъ прежде заработать, а тогда ужь свое и получить. Мы денегъ впередъ невозьмемъ.
Они дѣйствительно такъ и сдѣлали, и взяли первые 10 р. только послѣ Святой. Карпъ благополучно дожилъ до послѣдняго дня срока. Гаврила болѣе не показывался. О контрактѣ не было все лѣто помину; но онъ произвелъ магическое дѣйствіе бумаги (грамоты) на людей темныхъ, хотя въ сущности исполненіе его не было гарантировано. Что бы я сталъ съ нимъ делать, еслибы подписавшій его нарушилъ условія? Повелъ бы дѣло, во время уборки, судебнымъ порядкомъ, что ли? Предположимъ даже, что я выигралъ бы его черезъ два года, спрашивается: что бы я выигралъ этимъ выигрышемъ? Все это очень ясно; а тѣмь не менѣе, желая усилить магическую силу грамоты, я изъ писанныхъ превратилъ контракты въ печатныя бланки, и въ прошлую осень неиначе нанималъ годовыхъ рабочихъ какъ по такимъ документамъ. Карпъ проторилъ темную дорогу контракта. Мимоходомъ скажу нѣсколько словъ о дальнѣйшей судьбѣ Гаврилы. Съ выборомъ посредниковъ, выбирали и сельскихъ старостъ. Не удивительно ли, что крестьяне села, въ которомъ живетъ Гаврила, не нашли никого хуже его въ сельскіе старосты? Этотъ пьяный, нахальный, вѣчно хитрящій и между тѣмъ странно тупой и безтолковый мужикъ, сдѣлавшись старостой, накуралѣсилъ такъ исправно, что его пришлось, какъ
