французская кавалерія находилась въ жалкомъ состояніи. Въ пользу рѣшительнаго образа дѣйствій были и многіе сподвижники Кутузова, а въ ихъ числѣ и Толь: но Кутузовъ принялъ второе, болѣе осторожное рѣшеніе, которое и стало руководящею идеею всѣхъ дальнѣйшихъ его дѣйствій.
Въ это же время Наполеонъ, согласно съ мнѣніемъ большинства маршаловъ, рѣшилъ отступить къ Смоленскоі дорогѣ кратчайшимъ путемъ черезъ Боровскъ и Верею на Можайскъ. Движеніе это было начато 14. Между тѣмъ Кутузовъ 13 получилъ донесеніе отъ Иловайскаго, находившагося у Медыни съ 3 полками казаковъ, о томъ, что непріятель подходилъ къ Медыни со стороны Кременскаго, но былъ имъ отброшенъ. Тогда Кутузовъ, предполагая, что Наполеонъ намѣренъ пройти черезъ Медынь на Калугу, оставилъ у Малоярославца часть силъ подъ начальствомъ Милорадовича, а самъ двинулся къ Гончарову и Детчину. Получивъ затѣмъ донесеніе Милорадовича объ отступленіи Наполеона на Боровскъ, онъ поручилъ его преслѣдованіе Платову, а самъ болѣе сутокъ оставался у Гончарова и Детчина; когда же было получено извѣстіе о движеніи непріятеля отъ Боровска и Вереи къ Медыни, дававшее невѣрное представленіе о дѣйствительномъ направленіи движенія главныхъ силъ противника, то фельдмаршалъ рѣшилъ запереть Медынскую дорогу, для чего 15 двинулъ къ Полотняннымъ заводамъ одну дивизію пѣхоты съ полкомъ драгунъ, а въ ночь на 16—всю армію.
Одновременно съ прибытіемъ Кутузова къ Полотнянымъ заводамъ, 16 числа Наполеонъ вышелъ на Смоленскую дорогу въ Можайскѣ. Съ приближеніемъ къ Смоленской дорогѣ положеніе французовъ все болѣе и болѣе ухудшалось. Огромные обозы съ награбленнымъ имуществомъ сопровождали армію; она тащила съ собою и значительное количество запасовъ, но никто не обращалъ вниманія на правильное ихъ распредѣленіе; запасы расхищались; безпорядокъ достигъ страшныхъ размѣровъ; деморализація была почти полная.
Съ 16 Кутузовъ пересталъ сомнѣваться въ полномъ отступленіи Наполеона; не выяснилось только направленіе этого отступленія. Кутузовъ предположилъ организовать параллельное преслѣдованіе, предоставляя бѣдственной обстановкѣ довершить пораженіе противника. Онъ не спѣшилъ преслѣдованіемъ: въ теченіе двухъ дней армія сдѣлала лишь два небольшихъ перехода, до с. Кременскаго и затѣмъ свернула на Вязьму; 21 она прибыла въ Дубровну; Милорадовичъ съ боковымъ авангардомъ пошелъ на Никольское и 21 прибылъ въ Спасское; Платовъ и Паскевичъ преслѣдовали французовъ съ тыла и въ ночь на 22 ночевали между Царевымъ Займищемъ и Федоровскимъ; партизаны тревожили непріятеля съ сѣвера и юга, а вновь сформированный отрядъ графа Ожаровскаго посланъ прямо на Смоленскъ. Наполеону угрожала опасность быть отрѣзаннымъ отъ Смоленска. Въ виду этого онъ ускорилъ маршъ и, въ ночь на 22, съ корпусомъ Жюно и гвардіею, успѣлъ не только миновать Вязьму, но даже отойти отъ нея на 30 верстъ по дорогѣ на Смоленскъ. Не успѣли миновать Вязьмы войска вице-короля, Понятовскаго и Даву. Наполеонъ оставилъ въ Вязьмѣ корпусъ Нея и приказалъ ему, пропустивъ Даву, слѣдовать въ аріергардѣ. Милорадовичъ и Платовъ поставили себѣ задачею на 22 октября отрѣзать корпусъ Даву, но, вмѣсто одного, имъ пришлось имѣть дѣло съ четырьмя корпусами; Вязьма была ими взята, хотя Кутузовъ поддержалъ ихъ только кавалеріею Уварова. Потери наши: 1.800 чел.; французы же потеряли 7.000 чел. (въ томъ числѣ 3.000 плѣнныхъ).
Безостановочное отступленіе усиленными переходами по разоренной странѣ продолжало губить французскую армію, которая съ выхода изъ Москвы потеряла до 40.000 чел. (изъ коихъ въ бояхъ не болѣе 15.000 чел.). Съ Вязьмы выпалъ снѣгъ; начались морозы. Лошади, некованныя на шипы и лишенныя фуража, падали сотнями; это вынуждало бросать артиллерію и повозки. Отъ Вязьмы Наполеонъ отступалъ къ Смоленску черезъ Дорогобужъ; Кутузовъ же направилъ свои главныя силы изъ Быкова черезъ Ельню на Красный и Оршу, снова угрожая пресѣчь Наполеону путь отступленія. Въ то-же время были приняты мѣры, чтобы преградить ему всѣ пути на югъ: часть кавалеріи и калужское и смоленское ополченія сосредоточились у Ельни, тульское ополченіе направлялось къ Рославлю, а малороссійскія къ Могилеву, отрядъ Эртеля къ Бобруйску, а Чичагову приказано спѣ-
французская кавалерия находилась в жалком состоянии. В пользу решительного образа действий были и многие сподвижники Кутузова, а в их числе и Толь: но Кутузов принял второе, более осторожное решение, которое и стало руководящею идеею всех дальнейших его действий.
В это же время Наполеон, согласно с мнением большинства маршалов, решил отступить к Смоленскои дороге кратчайшим путём через Боровск и Верею на Можайск. Движение это было начато 14. Между тем Кутузов 13 получил донесение от Иловайского, находившегося у Медыни с 3 полками казаков, о том, что неприятель подходил к Медыни со стороны Кременского, но был им отброшен. Тогда Кутузов, предполагая, что Наполеон намерен пройти через Медынь на Калугу, оставил у Малоярославца часть сил под начальством Милорадовича, а сам двинулся к Гончарову и Детчину. Получив затем донесение Милорадовича об отступлении Наполеона на Боровск, он поручил его преследование Платову, а сам более суток оставался у Гончарова и Детчина; когда же было получено известие о движении неприятеля от Боровска и Вереи к Медыни, дававшее неверное представление о действительном направлении движения главных сил противника, то фельдмаршал решил запереть Медынскую дорогу, для чего 15 двинул к Полотнянным заводам одну дивизию пехоты с полком драгун, а в ночь на 16 — всю армию.
Одновременно с прибытием Кутузова к Полотняным заводам, 16 числа Наполеон вышел на Смоленскую дорогу в Можайске. С приближением к Смоленской дороге положение французов всё более и более ухудшалось. Огромные обозы с награбленным имуществом сопровождали армию; она тащила с собою и значительное количество запасов, но никто не обращал внимания на правильное их распределение; запасы расхищались; беспорядок достиг страшных размеров; деморализация была почти полная.
С 16 Кутузов перестал сомневаться в полном отступлении Наполеона; не выяснилось только направление этого отступления. Кутузов предположил организовать параллельное преследование, предоставляя бедственной обстановке довершить поражение противника. Он не спешил преследованием: в течение двух дней армия сделала лишь два небольших перехода, до с. Кременского и затем свернула на Вязьму; 21 она прибыла в Дубровну; Милорадович с боковым авангардом пошёл на Никольское и 21 прибыл в Спасское; Платов и Паскевич преследовали французов с тыла и в ночь на 22 ночевали между Царёвым Займищем и Фёдоровским; партизаны тревожили неприятеля с севера и юга, а вновь сформированный отряд графа Ожаровского послан прямо на Смоленск. Наполеону угрожала опасность быть отрезанным от Смоленска. Ввиду этого он ускорил марш и, в ночь на 22, с корпусом Жюно и гвардиею, успел не только миновать Вязьму, но даже отойти от неё на 30 верст по дороге на Смоленск. Не успели миновать Вязьмы войска вице-короля, Понятовского и Даву. Наполеон оставил в Вязьме корпус Нея и приказал ему, пропустив Даву, следовать в арьергарде. Милорадович и Платов поставили себе задачею на 22 октября отрезать корпус Даву, но, вместо одного, им пришлось иметь дело с четырьмя корпусами; Вязьма была ими взята, хотя Кутузов поддержал их только кавалериею Уварова. Потери наши: 1.800 чел.; французы же потеряли 7.000 чел. (в том числе 3.000 пленных).
Безостановочное отступление усиленными переходами по разорённой стране продолжало губить французскую армию, которая с выхода из Москвы потеряла до 40.000 чел. (из коих в боях не более 15.000 чел.). С Вязьмы выпал снег; начались морозы. Лошади, не кованные на шипы и лишённые фуража, падали сотнями; это вынуждало бросать артиллерию и повозки. От Вязьмы Наполеон отступал к Смоленску через Дорогобуж; Кутузов же направил свои главные силы из Быкова через Ельню на Красный и Оршу, снова угрожая пресечь Наполеону путь отступления. В то же время были приняты меры, чтобы преградить ему все пути на юг: часть кавалерии и калужское и смоленское ополчения сосредоточились у Ельни, тульское ополчение направлялось к Рославлю, а малороссийские к Могилёву, отряд Эртеля к Бобруйску, а Чичагову приказано спе-
