тромъ, отъ Горокъ до батареи Раевскаго (6-мъ корпусомъ)—Дохтуровъ и лѣвымъ флангомъ, отъ батареи Раевскаго до Семеновскаго (2-й арміи 7-й корпусъ и 27-я дивизія)—князь Горчаковъ 2-й; за пѣхотными корпусами стали 1-й, 2-й, 3-й и 4-й кавалерійскіе корпуса; въ центрѣ за кавалеріею стали резервы: 3-й, а за нимъ 5-й (или гвардейскій) корпусъ и гренадерскіе баталіоны четырехъ дивизій у Князькова («главный резервъ»); артиллерійскій резервъ (300 орудій) у Псарева; 2-я гренадерская дивизія и гренадерскіе баталіоны 2-й арміи за 4-мъ кавалерійскимъ корпусомъ (резервъ 2-й арміи); егерскіе полки 1-й арміи были притянуты на правый ея флангъ, частью для занятія лѣсовъ, частью же для составленія резерва праваго фланга арміи; остальныя войска 8-го корпуса (кромѣ 2-й гренадерской дивизіи) занимали Багратіоновы флеши; кирасирскіе полки должны были образовать двѣ дивизіи и стать позади гвардейскаго корпуса; 6 казачьихъ полковъ направлялись къ Утицѣ; 5 казачьихъ полковъ наблюдали за нижнимъ теченіемъ Колочи; Барклай и Багратіонъ продолжали командовать войсками своихъ армій; самъ же Кутузовъ избралъ для себя мѣсто за 6-мъ корпусомъ.
Въ этомъ расположеніи онъ предполагалъ «привлечь на себя силы непріятельскія и дѣйствовать сообразно его движеніямъ». Предоставляя главнокомандующимъ 1-ю и 2-ю арміями «дѣлать соображенія дѣйствій на пораженіе непріятеля», онъ рекомендовалъ имъ только беречь резервы сколь возможно долѣе, ибо «тотъ генералъ, который сохранилъ еще резервъ, не побѣжденъ». Въ случаѣ наступленія въ бою, Кутузовъ приказывалъ: «стрѣльбою отнюдь не заниматься, но дѣйствовать быстро холоднымъ оружіемъ». На случай неудачи генералъ-квартирмейстеръ Вистицкій долженъ былъ сообщить только Барклаю и Багратіону, по какимъ дорогамъ должно быть произведено отступленіе, а въ случаѣ успѣха, самъ Кутузовъ былъ намѣренъ дать особыя повелѣнія.
Послѣ Шевардинскаго боя войска, ведшія этотъ бой, отошли къ Семеновскому, при чемъ сводная гренадерская дивизія графа Воронцова заняла флеши; за нею стала 27-я дивизія, а позади ихъ частный резервъ 2-й арміи (2-а гренадерская и 2-я кирасирская дивизіи), 3-й пѣхотный корпусъ былъ переведенъ къ Утицѣ, а для связи между нимъ и войсками Багратіона, въ лѣсу между Утицею и Семеновскимъ, было расположено 4 егерскихъ полка князя Шаховскаго. Крайне опасный лѣвый нашъ флангъ былъ усиленъ, но все еще недостаточно.
Причины этого въ точности не выяснены.
25 августа обѣ стороны готовились къ бою. Кутузовъ велѣлъ пронести вдоль линій войскъ чудотворную икону Божіей Матери, сопровождавшую ихъ отъ Смоленска, а самъ объѣзжалъ войска, говорилъ съ солдатами, стараясь всячески поднять ихъ духъ и поселить въ нихъ готовность пожертвовать собою для защиты Москвы и Россіи.
26 августа, около 6 часовъ утра, французы открыли артиллерійскій огонь, а затѣмъ повели атаки на Багратіоновы флеши и на батарею Раевскаго. Войска Даву, при первой атакѣ на флеши, были отбиты, а затѣмъ, поддержанныя корпусомъ Нея, кавалерійскими корпусами, корпусомъ Жюно и дивизіею Фріана, дважды овладѣли флешами и дважды были оттуда выбиты нашими войсками; однако, у насъ выбыло изъ строя много начальниковъ; самъ Багратіонъ былъ тяжело раненъ; войскамъ же его, въ 11½ час., пришлось уступить флеши французамъ и отойти на вторую позицію, за оврагъ у Семеновскаго; начальство надъ 2-ю арміею было поручено Кутузовымъ Дохтурову. Между тѣмъ, Ней и Мюратъ рѣшили сломить сопротивленіе оборонявшихъ Семеновскій оврагъ нашихъ войскъ, при помощи кавалерійскихъ корпусовъ Нансути и Латуръ-Мобура, двинутыхъ въ атаку правѣе и лѣвѣе Семеновскаго. Атаки эти были отбиты, но дали возможность непріятелю овладѣть Семеновскимъ и выставить на правомъ берегу оврага артиллерію, причинявшую сильный вредъ нашимъ войскамъ. Крайне разстроенныя войска 8-го корпуса отошли на третью позицію, на разстояніе орудійнаго выстрѣла отъ Семеновскаго оврага, и на ней удержались до конца боя.
Въ центрѣ вице-король атаковалъ батарею Раевскаго въ 10-мъ и въ 11-мъ часу утра, и оба раза былъ отбитъ. При второй атакѣ одна французская бригада успѣла ворваться въ укрѣпленіе, но находившійся здѣсь начальникъ штаба 1-й
тром, от Горок до батареи Раевского (6-м корпусом) — Дохтуров и левым флангом, от батареи Раевского до Семёновского (2-й армии 7-й корпус и 27-я дивизия) — князь Горчаков 2-й; за пехотными корпусами стали 1-й, 2-й, 3-й и 4-й кавалерийские корпуса; в центре за кавалериею стали резервы: 3-й, а за ним 5-й (или гвардейский) корпус и гренадерские батальоны четырёх дивизий у Князькова («главный резерв»); артиллерийский резерв (300 орудий) у Псарева; 2-я гренадерская дивизия и гренадерские батальоны 2-й армии за 4-м кавалерийским корпусом (резерв 2-й армии); егерские полки 1-й армии были притянуты на правый её фланг, частью для занятия лесов, частью же для составления резерва правого фланга армии; остальные войска 8-го корпуса (кроме 2-й гренадерской дивизии) занимали Багратионовы флеши; кирасирские полки должны были образовать две дивизии и стать позади гвардейского корпуса; 6 казачьих полков направлялись к Утице; 5 казачьих полков наблюдали за нижним течением Колочи; Барклай и Багратион продолжали командовать войсками своих армий; сам же Кутузов избрал для себя место за 6-м корпусом.
В этом расположении он предполагал «привлечь на себя силы неприятельские и действовать сообразно его движениям». Предоставляя главнокомандующим 1-ю и 2-ю армиями «делать соображения действий на поражение неприятеля», он рекомендовал им только беречь резервы сколь возможно долее, ибо «тот генерал, который сохранил ещё резерв, не побеждён». В случае наступления в бою, Кутузов приказывал: «стрельбою отнюдь не заниматься, но действовать быстро холодным оружием». На случай неудачи генерал-квартирмейстер Вистицкий должен был сообщить только Барклаю и Багратиону, по каким дорогам должно быть произведено отступление, а в случае успеха, сам Кутузов был намерен дать особые повеления.
После Шевардинского боя войска, ведшие этот бой, отошли к Семёновскому, причём сводная гренадерская дивизия графа Воронцова заняла флеши; за нею стала 27-я дивизия, а позади их частный резерв 2-й армии (2-а гренадерская и 2-я кирасирская дивизии), 3-й пехотный корпус был переведён к Утице, а для связи между ним и войсками Багратиона, в лесу между Утицею и Семёновским, было расположено 4 егерских полка князя Шаховского. Крайне опасный левый наш фланг был усилен, но всё ещё недостаточно.
Причины этого в точности не выяснены.
25 августа обе стороны готовились к бою. Кутузов велел пронести вдоль линий войск чудотворную икону Божией Матери, сопровождавшую их от Смоленска, а сам объезжал войска, говорил с солдатами, стараясь всячески поднять их дух и поселить в них готовность пожертвовать собою для защиты Москвы и России.
26 августа, около 6 часов утра, французы открыли артиллерийский огонь, а затем повели атаки на Багратионовы флеши и на батарею Раевского. Войска Даву, при первой атаке на флеши, были отбиты, а затем, поддержанные корпусом Нея, кавалерийскими корпусами, корпусом Жюно и дивизиею Фриана, дважды овладели флешами и дважды были оттуда выбиты нашими войсками; однако, у нас выбыло из строя много начальников; сам Багратион был тяжело ранен; войскам же его, в 11½ час., пришлось уступить флеши французам и отойти на вторую позицию, за овраг у Семеновского; начальство над 2-ю армиею было поручено Кутузовым Дохтурову. Между тем, Ней и Мюрат решили сломить сопротивление оборонявших Семеновский овраг наших войск, при помощи кавалерийских корпусов Нансути и Латур-Мобура, двинутых в атаку правее и левее Семёновского. Атаки эти были отбиты, но дали возможность неприятелю овладеть Семёновским и выставить на правом берегу оврага артиллерию, причинявшую сильный вред нашим войскам. Крайне расстроенные войска 8-го корпуса отошли на третью позицию, на расстояние орудийного выстрела от Семёновского оврага, и на ней удержались до конца боя.
В центре вице-король атаковал батарею Раевского в 10-м и в 11-м часу утра, и оба раза был отбит. При второй атаке одна французская бригада успела ворваться в укрепление, но находившийся здесь начальник штаба 1-й
