пріимчивымъ и отважнымъ непріятелемъ, то онъ весьма озаботилъ бы меня, въ обоихъ названныхъ пунктахъ, и я не отвѣчаю за то, что въ состояніи ли бы я былъ удержать стремленіе его отъ обоихъ сихъ мѣстъ, когда бы, не предвидѣвъ все то, что онъ возможетъ противу меня, не привелъ я заранѣе въ движеніе войска 9 и 15 дивизій».
Въ этотъ же мѣсяцъ Кутузовъ отправилъ 15-ю дивизію обратно къ Хотину, расположилъ свою армію на зимнія квартиры въ ближайшихъ къ нашей коммуникаціонной линіи частяхъ Валахіи и Молдавіи и ожидалъ отвѣта изъ Петербурга на посланное донесеніе. Въ концѣ декабря онъ получилъ высочайшій рескриптъ, въ которомъ императоръ Александръ, выразивъ неудовольствіе по поводу всего, что произошло въ послѣднее время на Дунаѣ, писалъ Кутузову: «нахожу нужнымъ вамъ предписать слѣдующее: 1) если до полученія сего повелѣнія вы не успѣли склонить турецкихъ полномочныхъ къ принятію предлагаемыхъ нами кондицій, то объявите имъ, что когда султанъ не одобрилъ предварительныхъ условій, на которыя визирь согласился, я имѣю равное право не одобрить капитуляціи, сдѣланной вами о принятіи турецкаго войска въ вашъ присмотръ, и повелѣлъ вамъ, если турецкіе полномочные не примутъ, послѣ сего извѣщенія, предлагаемыя нами кондиціи, считать сей корпусъ совершенно военноплѣннымъ,… отрядить достаточное число нашихъ войскъ для препровожденія… во внутрь Россіи; 2) не приступать къ подпискѣ мира иначе, какъ на тѣхъ условіяхъ, кои мною вамъ были предписаны; 3) въ противномъ случаѣ объявить турецкимъ полномочнымъ, что военныя дѣйствія тотчасъ начнутся, къ чему и приготовить все нужное во ввѣренной вамъ арміи»…
Кутузовъ исполнилъ повелѣніе Государя: на конференціи 31 декабря представители Россіи заявили, что императоръ Александръ не признаетъ въ Европѣ иной границы съ Турціею, какъ р. Серетъ, въ Азіи граница должна остаться въ томъ видѣ, въ какомъ она находится по день заключенія мира; сверхъ того Турція должна признать независимость Сербіи подъ покровительствомъ Россіи. Представители Порты были смущены и просили подождать отвѣта султана. Кутузовъ согласился, но объявилъ, что военныя дѣйствія будутъ немедленно возобновлены; 3 января 1812 г. онъ объявилъ по арміи о прекращеніи перемирія и о томъ, что турецкая армія признается военноплѣнною, а вмѣстѣ съ тѣмъ сдѣлалъ распоряженіе объ отправленіи ея изъ Журжи въ Руше-де-Веде.
Вести операціи за Дунаемъ въ широкихъ размѣрахъ было невозможно, ибо не имѣлось ни достаточныхъ силъ, ни необходимыхъ матеріальныхъ средствъ. Тѣмъ не менѣе, Кутузовъ показалъ со своей стороны видъ готовности немедленно открыть военныя дѣйствія въ Болгаріи. Направленные имъ отряды Булатова, Гартинга, графа Ливена и Тучкова въ февралѣ перешли по льду черезъ Дунай, захватили въ плѣнъ нѣсколькихъ вооруженныхъ жителей, взяли нѣкоторое число припасовъ и, нигдѣ не встрѣтивъ турецкихъ войскъ, возвратились на лѣвый берегъ Дуная. Между тѣмъ, самъ Кутузовъ въ частныхъ бесѣдахъ съ представителями Турціи, со свойственною ему ловкостью, внушалъ имъ мысль, что Порта сильно заблуждается, разсчитывая на чью-либо помощь, и склонялъ ихъ къ миру. Въ связи съ интригами враговъ Россіи въ Константинополѣ переговоры затягивались, конференціи прерывались и возобновлялись. Наконецъ, 5 мая были окончательно установлены главныя статьи договора, въ силу котораго: военныя дѣйствія прекращались; Турція уступала Россіи въ Европѣ Бессарабію; границы въ Азіи «de jure» оставались въ томъ видѣ, въ какомъ находились до начала войны, но «de facto» Россія получала право пользоваться почти всѣмъ морскимъ берегомъ отъ устья Ріона до Анапы и устроенными ею до войны укрѣпленными мѣстами для складовъ, Сербіи предоставлялось автономное внутреннее устройство и управленіе подъ верховною властью Турціи. Съ 8 по 16 мая были формально подписаны всѣми уполномоченными постановленія конференцій въ ихъ окончательной формѣ. Война была окончена.
Заключеніе Букарештскаго мирнаго трактата было послѣднимъ дѣломъ Кутузова на Дунаѣ. Между тѣмъ въ Петербургѣ начали уже сомнѣваться въ способности Кутузова заключить миръ, становившійся настоятельно необходимымъ въ виду близости окончательнаго разрыва съ
приимчивым и отважным неприятелем, то он весьма озаботил бы меня, в обоих названных пунктах, и я не отвечаю за то, что в состоянии ли бы я был удержать стремление его от обоих сих мест, когда бы, не предвидев всё то, что он возможет противу меня, не привёл я заранее в движение войска 9 и 15 дивизий».
В этот же месяц Кутузов отправил 15-ю дивизию обратно к Хотину, расположил свою армию на зимние квартиры в ближайших к нашей коммуникационной линии частях Валахии и Молдавии и ожидал ответа из Петербурга на посланное донесение. В конце декабря он получил высочайший рескрипт, в котором император Александр, выразив неудовольствие по поводу всего, что произошло в последнее время на Дунае, писал Кутузову: «нахожу нужным вам предписать следующее: 1) если до получения сего повеления вы не успели склонить турецких полномочных к принятию предлагаемых нами кондиций, то объявите им, что когда султан не одобрил предварительных условий, на которые визирь согласился, я имею равное право не одобрить капитуляции, сделанной вами о принятии турецкого войска в ваш присмотр, и повелел вам, если турецкие полномочные не примут, после сего извещения, предлагаемые нами кондиции, считать сей корпус совершенно военнопленным,… отрядить достаточное число наших войск для препровождения… вовнутрь России; 2) не приступать к подписке мира иначе, как на тех условиях, кои мною вам были предписаны; 3) в противном случае объявить турецким полномочным, что военные действия тотчас начнутся, к чему и приготовить всё нужное во вверенной вам армии»…
Кутузов исполнил повеление Государя: на конференции 31 декабря представители России заявили, что император Александр не признает в Европе иной границы с Турциею, как р. Серет, в Азии граница должна остаться в том виде, в каком она находится по день заключения мира; сверх того Турция должна признать независимость Сербии под покровительством России. Представители Порты были смущены и просили подождать ответа султана. Кутузов согласился, но объявил, что военные действия будут немедленно возобновлены; 3 января 1812 г. он объявил по армии о прекращении перемирия и о том, что турецкая армия признаётся военнопленною, а вместе с тем сделал распоряжение об отправлении её из Журжи в Руше-де-Веде.
Вести операции за Дунаем в широких размерах было невозможно, ибо не имелось ни достаточных сил, ни необходимых материальных средств. Тем не менее, Кутузов показал со своей стороны вид готовности немедленно открыть военные действия в Болгарии. Направленные им отряды Булатова, Гартинга, графа Ливена и Тучкова в феврале перешли по льду через Дунай, захватили в плен нескольких вооружённых жителей, взяли некоторое число припасов и, нигде не встретив турецких войск, возвратились на левый берег Дуная. Между тем, сам Кутузов в частных беседах с представителями Турции, со свойственною ему ловкостью, внушал им мысль, что Порта сильно заблуждается, рассчитывая на чью-либо помощь, и склонял их к миру. В связи с интригами врагов России в Константинополе переговоры затягивались, конференции прерывались и возобновлялись. Наконец, 5 мая были окончательно установлены главные статьи договора, в силу которого: военные действия прекращались; Турция уступала России в Европе Бессарабию; границы в Азии «de jure» оставались в том виде, в каком находились до начала войны, но «de facto» Россия получала право пользоваться почти всем морским берегом от устья Риона до Анапы и устроенными ею до войны укреплёнными местами для складов, Сербии предоставлялось автономное внутреннее устройство и управление под верховною властью Турции. С 8 по 16 мая были формально подписаны всеми уполномоченными постановления конференций в их окончательной форме. Война была окончена.
Заключение Букарештского мирного трактата было последним делом Кутузова на Дунае. Между тем в Петербурге начали уже сомневаться в способности Кутузова заключить мир, становившийся настоятельно необходимым ввиду близости окончательного разрыва с
