больныхъ, то являлась настоятельная необходимость въ новомъ усиленіи нашей арміи. Въ виду этого Кутузовъ счелъ себя обязаннымъ «осмѣлиться подвинуть и 15-ю дивизію, какъ обсерваціонную, къ Обилештамъ, Слободзеѣ и Бузео», о чемъ донесъ Государю 8 сентября. Оба раза, посылая эти приказанія 9-й и 15-й дивизіямъ, онъ не находилъ возможнымъ ожидать разрѣшенія изъ Петербурга, на что потребовалось бы не менѣе трехъ недѣль, и принималъ на себя большую отвѣтственность ради интересовъ арміи и государства. Визирь въ скоромъ времени могъ атаковать его 10,000 чел. уже не двойными, а четверными силами, и потеря времени была бы большою ошибкою; Кутузовъ времени и не потерялъ и этимъ еще разъ доказалъ, что онъ былъ одаренъ рѣдкою способностью вѣрно оцѣнивать обстановку, принимать соотвѣтственныя рѣшенія и не отступать передъ препятствіями къ ихъ исполненію, чего бы это ни стоило. Нельзя не отмѣтить это замѣчательное проявленіе рѣшительности въ прославившемся своею осторожностью Кутузовѣ.
Въ это же время Кутузовъ передвинулъ армію изъ лагеря близъ Журжи вправо, ближе къ непріятелю, и расположилъ ее близъ Слободзеи противъ Рущука. Турки не трогались съ мѣста и продолжали укрѣплять свое расположеніе. Весьма возможно, что они ожидали нападенія со стороны Кутузова. Во всякомъ случаѣ, это промедленіе было выгодно для Кутузова и вредно для визиря; турки скоро начали ощущать недостатокъ въ фуражѣ. Они высылали, отъ своего лѣваго фланга, отряды конницы на фуражировку, но, благодаря мѣрамъ, которыя были приняты Кутузовымъ, имъ приходилось всякій разъ ни съ чѣмъ уходить назадъ. Одна изъ такихъ фуражировокъ была ими предпринята 10 сентября; наша кавалерія атаковала турецкую и обратила ее назадъ, положивъ на мѣстѣ 300 чел.,—плѣнные показали, что въ этомъ дѣлѣ былъ легко раненъ самъ визирь. Въ числѣ плѣнныхъ находился одинъ приближенный къ визирю чиновникъ, который сообщилъ, что визирь предполагаетъ произвести еще одну переправу у Туртукая. Кутузовъ, признавая это показаніе правдоподобнымъ, расположилъ по 6 баталіоновъ 15-й дивизіи на обоихъ берегахъ р. Арджишъ, близъ впаденія ея въ Дунай, и теперь уже былъ спокоенъ относительно своего лѣваго фланга. Но, въ это время, на правомъ флангѣ нашего стратегическаго фронта дѣла начали принимать неблагопріятный оборотъ. Измаилъ-бей 7 сентября вынудилъ Засса очистить Калафатъ и отойти нѣсколько назадъ; теперь онъ могъ уже вступить въ Малую Валахію. Зассъ, намѣреваясь вести упорную оборону, притянулъ изъ Сербіи отрядъ О’Рурка и просилъ Кутузова выслать къ Краіовѣ хотя бы малую часть войскъ для усиленія его относительно слабаго корпуса. Кутузовъ самъ располагалъ небольшими силами, но, принимая во вниманіе опасное положеніе Засса, подкрѣпилъ его 6 баталіонами и 5 эскадронами, съ тѣмъ, чтобы онъ, не ограничиваясь обороною, отбросилъ Измаилъ-бея къ Виддину.
Между тѣмъ войска визиря продолжали стоять на мѣстѣ переправы; впереди своего ретраншамента они устроили двѣ сильныя батареи. Въ свою очередь Кутузовъ въ ночь на 12 сентября возвелъ противъ этихъ батарей два редута, а въ слѣдующіе дни устроилъ, впереди своего фронта, еще семь редутовъ, расположенныхъ полукругомъ и примыкавшихъ къ Дунаю, выше и ниже турецкаго ретраншамента. Наше расположеніе было раздѣлено на три участка: а) редуты праваго фланга, прикрывавшіеся отрядомъ Булатова; б) редуты лѣваго фланга, прикрывавшіеся отрядомъ Гартинга, который былъ расположенъ у берега Дуная, противъ Рущука, и в) центръ, къ западу отъ Слободзеи, корпусъ Эссена, за которымъ стоялъ, въ видѣ резерва, корпусъ Маркова.
Кутузовъ писалъ военному министру 26 сентября: «Необходимо нужно было запереть непріятеля такимъ образомъ, чтобы: 1) стѣснить ему способы прокормленія конницы а 2) чтобы толпы ихъ не могли никакъ объѣхать нашъ правый флангъ, и надѣлать какихъ нибудь шалостей позади насъ; тогда бы должно было отдѣлять отряды и гоняться за непріятелемъ». Армія визиря постоянно получала подкрѣпленія. Тѣмъ не менѣе Кутузовъ «не считалъ себя противъ него слабымъ». Мало того, пользуясь бездѣйствіемъ визиря, ожидавшаго приближенія Измаилъ-бея отъ Виддина, онъ послѣ дѣла 10 сентября составилъ весьма смѣлый планъ дѣйствій противъ главныхъ силъ турокъ, котораго не довѣрилъ никому и о кото-
больных, то являлась настоятельная необходимость в новом усилении нашей армии. Ввиду этого Кутузов счёл себя обязанным «осмелиться подвинуть и 15-ю дивизию, как обсервационную, к Обилештам, Слободзее и Бузео», о чём донёс Государю 8 сентября. Оба раза, посылая эти приказания 9-й и 15-й дивизиям, он не находил возможным ожидать разрешения из Петербурга, на что потребовалось бы не менее трёх недель, и принимал на себя большую ответственность ради интересов армии и государства. Визирь в скором времени мог атаковать его 10,000 чел. уже не двойными, а четверными силами, и потеря времени была бы большою ошибкою; Кутузов времени и не потерял и этим ещё раз доказал, что он был одарён редкою способностью верно оценивать обстановку, принимать соответственные решения и не отступать перед препятствиями к их исполнению, чего бы это ни стоило. Нельзя не отметить это замечательное проявление решительности в прославившемся своею осторожностью Кутузове.
В это же время Кутузов передвинул армию из лагеря близ Журжи вправо, ближе к неприятелю, и расположил её близ Слободзеи против Рущука. Турки не трогались с места и продолжали укреплять своё расположение. Весьма возможно, что они ожидали нападения со стороны Кутузова. Во всяком случае, это промедление было выгодно для Кутузова и вредно для визиря; турки скоро начали ощущать недостаток в фураже. Они высылали, от своего левого фланга, отряды конницы на фуражировку, но, благодаря мерам, которые были приняты Кутузовым, им приходилось всякий раз ни с чем уходить назад. Одна из таких фуражировок была ими предпринята 10 сентября; наша кавалерия атаковала турецкую и обратила её назад, положив на месте 300 чел., — пленные показали, что в этом деле был легко ранен сам визирь. В числе пленных находился один приближённый к визирю чиновник, который сообщил, что визирь предполагает произвести ещё одну переправу у Туртукая. Кутузов, признавая это показание правдоподобным, расположил по 6 батальонов 15-й дивизии на обоих берегах р. Арджиш, близ впадения её в Дунай, и теперь уже был спокоен относительно своего левого фланга. Но, в это время, на правом фланге нашего стратегического фронта дела начали принимать неблагоприятный оборот. Измаил-бей 7 сентября вынудил Засса очистить Калафат и отойти несколько назад; теперь он мог уже вступить в Малую Валахию. Засс, намереваясь вести упорную оборону, притянул из Сербии отряд О’Рурка и просил Кутузова выслать к Крайове хотя бы малую часть войск для усиления его относительно слабого корпуса. Кутузов сам располагал небольшими силами, но, принимая во внимание опасное положение Засса, подкрепил его 6 батальонами и 5 эскадронами, с тем, чтобы он, не ограничиваясь обороною, отбросил Измаил-бея к Виддину.
Между тем войска визиря продолжали стоять на месте переправы; впереди своего ретраншамента они устроили две сильные батареи. В свою очередь Кутузов в ночь на 12 сентября возвёл против этих батарей два редута, а в следующие дни устроил, впереди своего фронта, ещё семь редутов, расположенных полукругом и примыкавших к Дунаю, выше и ниже турецкого ретраншамента. Наше расположение было разделено на три участка: а) редуты правого фланга, прикрывавшиеся отрядом Булатова; б) редуты левого фланга, прикрывавшиеся отрядом Гартинга, который был расположен у берега Дуная, против Рущука, и в) центр, к западу от Слободзеи, корпус Эссена, за которым стоял, в виде резерва, корпус Маркова.
Кутузов писал военному министру 26 сентября: «Необходимо нужно было запереть неприятеля таким образом, чтобы: 1) стеснить ему способы прокормления конницы а 2) чтобы толпы их не могли никак объехать наш правый фланг, и наделать каких нибудь шалостей позади нас; тогда бы должно было отделять отряды и гоняться за неприятелем». Армия визиря постоянно получала подкрепления. Тем не менее Кутузов «не считал себя против него слабым». Мало того, пользуясь бездействием визиря, ожидавшего приближения Измаил-бея от Виддина, он после дела 10 сентября составил весьма смелый план действий против главных сил турок, которого не доверил никому и о кото-
