уже наступательнымъ планомъ дѣйствій, составленнымъ имъ еще въ 1793 и 1794 гг., во время слѣдованія въ Константинополь, въ качествѣ посланника, и обратно въ Россію; теперь же онъ призналъ невозможнымъ не только наступать за Дунай, но даже хотя бы удерживать всѣ переправы на Дунаѣ, что привело бы къ крайней разброскѣ силъ и могло бы дать непріятелю возможность перейти въ рѣшительное наступленіе; предполагая, что турки, ограничившись на нижнемъ Дунаѣ демонстраціями, вѣроятнѣе всего направятъ главную массу своихъ силъ на средній Дунай, съ цѣлью овладѣть главнымъ городомъ Валахіи, Букарештомъ,—онъ рѣшилъ стянуть возможно больше силъ къ Рущуку, придерживаться строго оборонительнаго образа дѣйствій, чтобы внушить визирю мысль о томъ, что русскіе будто бы весьма слабы и боятся турокъ, этимъ вызвать его самаго на наступленіе и покончить съ турками въ открытомъ полѣ. 20 мая онъ писалъ военному министру: «не упущу случая, чтобы не воспользоваться всякимъ необдуманнымъ шагомъ непріятеля. Идти къ визирю въ Шумлу, атаковать его въ семъ сильномъ натурою и нѣкоторою степенью искусства утвержденномъ укрѣпленіи, и невозможно, и пользы никакой бы не принесло; да и пріобрѣтеніе таковаго укрѣпленія, по плану оборонительной войны, совсѣмъ не нужно. Но, можетъ быть, что скромнымъ поведеніемъ моимъ, ободрю я самого визиря выдти, или выслать, по возможности знатный корпусъ, къ Разграду, или далѣе къ Рущуку. И если таковое событіе мнѣ посчастливится, тогда, взявъ весь корпусъ Эссена 3, кромѣ малаго числа, которое въ Рущукѣ остаться должно,—поведу ихъ на непріятеля. На выгодномъ для войскъ нашихъ мѣстоположеніи не укрѣпленнаго Разграда, конечно, съ Божіею помощью, разобью я его и преслѣдовать могу, верстъ до 26, безъ всякаго риску».
Сообразно съ принятымъ планомъ дѣйствій, Кутузовъ старался сколь возможно болѣе сократить свой стратегическій фронтъ путемъ сосредоточенія главныхъ силъ къ центру, Букарешту и Рущуку; укрѣпленія Силистріи и Никополя были уничтожены; всѣ войска, кромѣ находившихся у Рущука, возвращены съ праваго берега на лѣвый, съ оставленіемъ для ближайшаго бокового обезпеченія, приблизительно въ трехъ переходахъ вправо и влѣво, отрядовъ Войнова у Слободзеи и Турчанинова у Турну. Дальнѣйшее боковое охраненіе справа возложено на отряды: генералъ-лейтенанта Засса (9 бат. и 3 полка кавалеріи) въ Малой Валахіи и графа О’Рурка (6 бат., 1 полкъ кавалеріи, 1 полкъ казаковъ и 18 орудій) у Бѣлграда; на лѣвомъ же флангѣ соотвѣтственная задача была возложена на отрядъ Тучкова, съ флотиліею на нижнемъ Дунаѣ. Въ случаѣ надобности, Кутузовъ могъ собрать въ три дня у Рущука свои главныя силы (38 бат., 51 эск. и 4 казачьихъ полка съ артиллеріею).
При этомъ развертываніи нашей арміи, правый флангъ не былъ достаточно обезпеченъ; такъ понималъ это дѣло и Кутузовъ, но онъ избѣгалъ во что бы ни стало разброски силъ, а потому приказалъ Зассу дѣйствовать подкупомъ и угрозами на Мулла-пашу виддинскаго.
Между тѣмъ, свѣдѣнія о противникѣ собирались всѣми возможными способами. Кутузовъ воспользовался установленными еще до его прибытія къ арміи тайными сношеніями съ Мулла-пашею, которому были предоставлены большія льготы по торговлѣ хлопкомъ съ Австріею и который очень ими дорожилъ. Въ Виддинъ былъ отправленъ Кутузовымъ для секретныхъ переговоровъ, маіоръ Бибиковъ, который указалъ Мулла-пашѣ на опасность, угрожавшую ему въ Турціи со стороны его враговъ, обнадежилъ его поддержкою со стороны Россіи и убѣдилъ заключить соглашеніе на слѣдующихъ условіяхъ: Мулла паша, насколько возможно, будетъ противиться, вторженію турецкихъ войскъ въ Малую Валахію и постарается скорѣе сжечь, чѣмъ предоставить туркамъ 400 торговыхъ судовъ, кои имѣлись у Виддина; если онъ будетъ вынужденъ передать эту флотилію турецкимъ властямъ, то увѣдомитъ объ этомъ заблаговременно русскія власти, дабы онѣ могли принять соотвѣтственныя мѣры; Мулла-паша постарается повліять на владѣльцевъ этихъ судовъ въ томъ смыслѣ, чтобы убѣдить ихъ продать свои суда русскимъ, и не позволитъ никому пройти изъ Виддина въ Малую Валахію.
Тотъ же Мулла-паша и виддинскій епископъ сообщили Кутузову, что еще бывшій великій визирь предполагалъ наступать по двумъ направленіямъ, изъ Шумлы
уже наступательным планом действий, составленным им ещё в 1793 и 1794 гг., во время следования в Константинополь, в качестве посланника, и обратно в Россию; теперь же он признал невозможным не только наступать за Дунай, но даже хотя бы удерживать все переправы на Дунае, что привело бы к крайней разброске сил и могло бы дать неприятелю возможность перейти в решительное наступление; предполагая, что турки, ограничившись на нижнем Дунае демонстрациями, вероятнее всего направят главную массу своих сил на средний Дунай, с целью овладеть главным городом Валахии, Букарештом, — он решил стянуть возможно больше сил к Рущуку, придерживаться строго оборонительного образа действий, чтобы внушить визирю мысль о том, что русские будто бы весьма слабы и боятся турок, этим вызвать его самого на наступление и покончить с турками в открытом поле. 20 мая он писал военному министру: «не упущу случая, чтобы не воспользоваться всяким необдуманным шагом неприятеля. Идти к визирю в Шумлу, атаковать его в сём сильном натурою и некоторою степенью искусства утверждённом укреплении, и невозможно, и пользы никакой бы не принесло; да и приобретение такового укрепления, по плану оборонительной войны, совсем не нужно. Но, может быть, что скромным поведением моим, ободрю я самого визиря выйти, или выслать, по возможности знатный корпус, к Разграду, или далее к Рущуку. И если таковое событие мне посчастливится, тогда, взяв весь корпус Эссена 3, кроме малого числа, которое в Рущуке остаться должно, — поведу их на неприятеля. На выгодном для войск наших местоположении не укреплённого Разграда, конечно, с Божьею помощью, разобью я его и преследовать могу, вёрст до 26, без всякого риску».
Сообразно с принятым планом действий, Кутузов старался сколь возможно более сократить свой стратегический фронт путём сосредоточения главных сил к центру, Букарешту и Рущуку; укрепления Силистрии и Никополя были уничтожены; все войска, кроме находившихся у Рущука, возвращены с правого берега на левый, с оставлением для ближайшего бокового обеспечения, приблизительно в трёх переходах вправо и влево, отрядов Войнова у Слободзеи и Турчанинова у Турну. Дальнейшее боковое охранение справа возложено на отряды: генерал-лейтенанта Засса (9 бат. и 3 полка кавалерии) в Малой Валахии и графа О’Рурка (6 бат., 1 полк кавалерии, 1 полк казаков и 18 орудий) у Белграда; на левом же фланге соответственная задача была возложена на отряд Тучкова, с флотилиею на нижнем Дунае. В случае надобности, Кутузов мог собрать в три дня у Рущука свои главные силы (38 бат., 51 эск. и 4 казачьих полка с артиллериею).
При этом развёртывании нашей армии, правый фланг не был достаточно обеспечен; так понимал это дело и Кутузов, но он избегал во что бы ни стало разброски сил, а потому приказал Зассу действовать подкупом и угрозами на Мулла-пашу виддинского.
Между тем, сведения о противнике собирались всеми возможными способами. Кутузов воспользовался установленными ещё до его прибытия к армии тайными сношениями с Мулла-пашою, которому были предоставлены большие льготы по торговле хлопком с Австриею и который очень ими дорожил. В Виддин был отправлен Кутузовым для секретных переговоров, майор Бибиков, который указал Мулла-паше на опасность, угрожавшую ему в Турции со стороны его врагов, обнадёжил его поддержкою со стороны России и убедил заключить соглашение на следующих условиях: Мулла-паша, насколько возможно, будет противиться, вторжению турецких войск в Малую Валахию и постарается скорее сжечь, чем предоставить туркам 400 торговых судов, кои имелись у Виддина; если он будет вынужден передать эту флотилию турецким властям, то уведомит об этом заблаговременно русские власти, дабы они могли принять соответственные меры; Мулла-паша постарается повлиять на владельцев этих судов в том смысле, чтобы убедить их продать свои суда русским, и не позволит никому пройти из Виддина в Малую Валахию.
Тот же Мулла-паша и виддинский епископ сообщили Кутузову, что ещё бывший великий визирь предполагал наступать по двум направлениям, из Шумлы
