съ нимъ бесѣдовалъ. Повидимому, иногда—впрочемъ весьма рѣдко—но императоръ колебался все таки въ довѣріи, которое онъ оказывалъ графу Палену, и въ лицѣ Кутузова онъ какъ бы держалъ готоваго ему замѣстителя…
Съ восшествіемъ на престолъ императора Александра I въ Россіи восторжествовала на первыхъ порахъ мирная политика и приготовленія къ войнѣ были отмѣнены. Кутузовъ былъ окончательно возвращенъ въ Петербургъ и, «по увольненіи за болѣзнями отъ всѣхъ дѣлъ» графа фонъ-деръ-Палена (17 іюня 1801 года) назначенъ Петербургскимъ военнымъ губернаторомъ, а въ іюлѣ того же года снова назначенъ инспекторомъ войскъ, находившихся въ Финляндіи. Въ день коронованія, 15 сентября, государь пожаловалъ Кутузову табакерку съ портретомъ, осыпаннымъ брилліантами. Но затѣмъ императоръ Александръ остался недоволенъ его управленіемъ и неудовлетворительнымъ состояніемъ петербургской полиціи, вслѣдствіе чего, 29 августа 1802 года, Кутузовъ былъ уволенъ, по прошенію отъ должности военнаго губернатора и получилъ Высочайшее разрѣшеніе отправиться въ отпускъ въ свои помѣстья, гдѣ находился до начала марта 1805 года. Онъ избралъ для своего пребыванія деревню Горошки житомирскаго уѣзда волынской губерніи, имѣвшую «наипрекраснѣйшее мѣстоположеніе» и весьма плодородную почву. Кутузовъ и здѣсь нашелъ приложеніе своему неутомимо дѣятельному духу: самъ направлялъ хозяйство, ѣздилъ верхомъ по полямъ и лѣсамъ, осматривалъ полевыя работы своихъ крестьянъ, подолгу бесѣдовалъ съ ними о домашнихъ дѣлахъ и хозяйственныхъ распоряженіяхъ, поощрялъ ихъ къ трудамъ отеческими наставленіями и совѣтами, возбуждалъ въ нихъ духъ довольства и безропотнаго повиновенія и нерѣдко проводилъ по нѣскольку часовъ на охотѣ, которую страстно любилъ съ молодыхъ лѣтъ. Кутузовъ любилъ общество, собиралъ вокругъ себя и военныхъ, статскихъ и даже духовныхъ, но главнымъ образомъ такихъ людей, которые были свѣдущи въ богословіи, въ исторіи, и въ вообще въ наукахъ общественныхъ, самъ же много занимался чтеніемъ и продолжалъ дѣло самообразованія. Если духовныхъ лицъ онъ удивлялъ своими познаніями въ богословіи, то неудивительно,что и другихъ его собесѣдниковъ поражали его познанія въ сферѣ другихъ наукъ, не говоря уже о военныхъ наукахъ, совершенное знаніе которыхъ онъ сочеталъ съ таковымъ же знаніемъ практики военнаго дѣла. Естественно, являлся вопросъ: неужели этотъ лучшій генералъ нашей арміи, этотъ готовый главнокомандующій, такъ и будетъ оставаться, въ эту эпоху войнъ, у себя въ деревнѣ, какъ бы не у дѣлъ?…
Этого не случилось. Въ 1805 году онъ въ деревнѣ узналъ о войнѣ съ Франціею и о назначеніи своемъ главнокомандующимъ арміею, начинавшею дѣйствія противъ французовъ—что подало поводъ называть Кутузова Цинцинатомъ. Къ этой войнѣ Россію привело стремленіе императора Александра I «къ возстановленію генеральнаго въ Европѣ мира на такомъ основаніи, которое на будущія времена могло бы обезпечить бытіе союзныхъ Россіи государствъ, и слѣдственно удалить всякую опасность, отъ непомѣрнаго властолюбія нынѣшняго правителя Франціи для самой имперіи россійской въ послѣдствіи произойти могущую». Въ предстоявшей войнѣ на сторонѣ Россіи находились Англія, Австрія, Швеція и Неаполь; но помощь послѣднихъ двухъ союзниковъ имѣла второстепенное значеніе, Англія на сушѣ, въ военномъ отношеніи, также представляла силу далеко не перворазрядную, а Австрія потерпѣла уже не мало пораженій отъ «дѣйствовавшаго (по мнѣнію австрійцевъ) не по правиламъ» генерала Бонапарте, превратившагося теперь въ императора Наполеона. Силы коалиціи доходили до 400,000 чел., а силы Наполеона только до 300,000 чел., но зато послѣднія были болѣе сосредоточены, а что всего важнѣе—Наполеонъ, уступая своимъ противникамъ въ силахъ вообще, умѣлъ быть сильнѣе ихъ, какъ на главномъ театрѣ военныхъ дѣйствій въ частности, такъ и въ рѣшительныхъ боевыхъ столкновеніяхъ въ особенности.
Планъ кампаніи, выработанный австрійцами, заключался въ слѣдующемъ: Австрія выставляетъ три арміи: 1-ю, 90,000 чел., въ долинѣ Дуная, 2-ю, до 143,000 чел., въ сѣверной Италіи, и 3-ю, около 53,000 чел. въ Тиролѣ и Форарльбергѣ (для связи между первыми двумя арміями); главныя рѣшительныя дѣйствія возлагались на 2-ю армію (эрцгерцога Карла), которая должна была немедленно начать наступленіе къ
с ним беседовал. По-видимому, иногда — впрочем весьма редко — но император колебался всё-таки в доверии, которое он оказывал графу Палену, и в лице Кутузова он как бы держал готового ему заместителя…
С восшествием на престол императора Александра I в России восторжествовала на первых порах мирная политика и приготовления к войне были отменены. Кутузов был окончательно возвращён в Петербург и, «по увольнении за болезнями от всех дел» графа фон-дер-Палена (17 июня 1801 года) назначен Петербургским военным губернатором, а в июле того же года снова назначен инспектором войск, находившихся в Финляндии. В день коронования, 15 сентября, государь пожаловал Кутузову табакерку с портретом, осыпанным бриллиантами. Но затем император Александр остался недоволен его управлением и неудовлетворительным состоянием петербургской полиции, вследствие чего, 29 августа 1802 года, Кутузов был уволен, по прошению от должности военного губернатора и получил Высочайшее разрешение отправиться в отпуск в свои поместья, где находился до начала марта 1805 года. Он избрал для своего пребывания деревню Горошки житомирского уезда волынской губернии, имевшую «наипрекраснейшее местоположение» и весьма плодородную почву. Кутузов и здесь нашёл приложение своему неутомимо деятельному духу: сам направлял хозяйство, ездил верхом по полям и лесам, осматривал полевые работы своих крестьян, подолгу беседовал с ними о домашних делах и хозяйственных распоряжениях, поощрял их к трудам отеческими наставлениями и советами, возбуждал в них дух довольства и безропотного повиновения и нередко проводил по нескольку часов на охоте, которую страстно любил с молодых лет. Кутузов любил общество, собирал вокруг себя и военных, статских и даже духовных, но главным образом таких людей, которые были сведущи в богословии, в истории, и в вообще в науках общественных, сам же много занимался чтением и продолжал дело самообразования. Если духовных лиц он удивлял своими познаниями в богословии, то неудивительно,что и других его собеседников поражали его познания в сфере других наук, не говоря уже о военных науках, совершенное знание которых он сочетал с таковым же знанием практики военного дела. Естественно, являлся вопрос: неужели этот лучший генерал нашей армии, этот готовый главнокомандующий, так и будет оставаться, в эту эпоху войн, у себя в деревне, как бы не у дел?…
Этого не случилось. В 1805 году он в деревне узнал о войне с Франциею и о назначении своём главнокомандующим армиею, начинавшею действия против французов — что подало повод называть Кутузова Цинцинатом. К этой войне Россию привело стремление императора Александра I «к восстановлению генерального в Европе мира на таком основании, которое на будущие времена могло бы обеспечить бытие союзных России государств, и следственно удалить всякую опасность, от непомерного властолюбия нынешнего правителя Франции для самой империи российской в последствии произойти могущую». В предстоявшей войне на стороне России находились Англия, Австрия, Швеция и Неаполь; но помощь последних двух союзников имела второстепенное значение, Англия на суше, в военном отношении, также представляла силу далеко не перворазрядную, а Австрия потерпела уже немало поражений от «действовавшего (по мнению австрийцев) не по правилам» генерала Бонапарте, превратившегося теперь в императора Наполеона. Силы коалиции доходили до 400,000 чел., а силы Наполеона только до 300,000 чел., но зато последние были более сосредоточены, а что всего важнее — Наполеон, уступая своим противникам в силах вообще, умел быть сильнее их, как на главном театре военных действий в частности, так и в решительных боевых столкновениях в особенности.
План кампании, выработанный австрийцами, заключался в следующем: Австрия выставляет три армии: 1-ю, 90,000 чел., в долине Дуная, 2-ю, до 143,000 чел., в северной Италии, и 3-ю, около 53,000 чел. в Тироле и Форарльберге (для связи между первыми двумя армиями); главные решительные действия возлагались на 2-ю армию (эрцгерцога Карла), которая должна была немедленно начать наступление к
